Эмоции, падения и цели моей жизни.

Я рискнул потерять все, я увидел своими глазами, что такое ад, но я смог убежать и зацепиться за мою жизнь, основанную на кручении педалей, боли в ногах, усталости, крике…и в итоге остается только ветер и шум едущего велосипеда.

Посвящается:

Домитилле, потому что твоё любопытство и твое желание знать заводят тебя далеко и делают меня самым гордым и счастливым отцом в мире.

Сантьяго, потому что твое жизнелюбие не становится меньше, и потому что тебе удается, взрослея, оставаться ребенком, таким, как ты есть сейчас.

Леванте, потому что твои улыбки и крики продолжают заполнять наш дом и заставляют нас удивляться каждый день этому чуду жизни.

Верона. Арена. 30 мая 2010 год

  С того момента навсегда внутри меня останется шум. Образы, цвета, праздник, ликование – все это видели и рассказали все. Но этот шум, нет, о нем невозможно рассказать тому, кто не был там. Рев, что казался вышедшим из недр земли, выстрелившим из десятков миллионов людей, и я почувствовал себя настолько маленьким, как никогда ранее, я находился в какой-то точке посредине мира, сидящим на разделочном велосипеде, одетым в розовое.

  И очень уставшим для того, чтобы действительно понять насколько я счастлив.

  Уже за несколько километров я знал, что я выиграл Il Giro d`italia и уже несколько километров я ехал спокойно, почти предоставив себе роскошь наслаждаться каждым метром и улыбаться внутри забрала моей аэродинамической каски. За четыре километра до этого, как раз в самом конце спуска Торричелле, наушник проскрипел мне два самых лучших слова, которые я никогда ранее не слышал: «Она твоя». В один момент передо мной прошел весь мир, мой пульсометр сошел с ума, моё сердце выполняло свою работу, но насколько оно было взволновано.

  Четыре километра, четыре километра с момента, когда Стефано Дзанатта, мой спортивный директор, прокричал мне «Она твоя» из машины сопровождения «Ликвигаз» до моего входа на Арену Вероны и в её рев. Четыре километра, на протяжении которых я не ускорился ни на каплю, потому как в этом не было надобности, пронеслись за три-четыре минуты и не более того. Я хотел, чтобы эти минуты были самыми долгими в моей жизни, чтобы дать возможность моему телу насладиться тем спокойствием, которое оно не испытывало уже очень давно. Минуты, достаточные, чтобы заполнить бездны боли, что я носил внутри годами.

  До того момента Иван Бассо был счастливым человеком, но грустным велосипедистом: за 4 километра до финиша этой гонки на время, я наверстал все.

  Вечером перед гонкой, лежа в кровати гостиницы в Вероне, я никак не мог заснуть. Я чувствовал себя в одном сантиметре от успешного завершения мечты, самой значительной в моей карьере, предвкушал момент, когда после почти месяца разлуки я обниму моих детей и мою Микаэлу, почти 30 лет в седле велосипеда мне показали, что этот неблагодарный вид спорта не дает тебе ничего и раз от разу развлекается, перемешивая карты. Конечно, я мог бы чувствовать себя спокойно. Этап ди Тонале прошел замечательно, в точности так, как хотели мы, «Ликвигаз», секунды преимущества над моим преследователем испанцем Арройо возросли с 35 до 51. Ободряющий запас еще и потому, что гонку с раздельным стартом я прохожу быстрее него. Однако всегда есть место непредвиденному, занос на поворотах спуска, даже камни знают, что я в этом не мастак, падение цепи, прокол.

  Но разговор с Микаэлой, прежде чем я погасил свет, был одной из тех возможностей, что дает тебе огромный заряд. «Что бы ни случилось, завтра на финише мы будем ждать тебя. Я люблю тебя». С этой уверенностью я спокойно заснул, предвкушая их объятья.

  Утром перед последним этапом, когда я проснулся, не было времени думать, думать и соответственно волноваться, очень многое надо было успеть сделать. Удалось взглянуть мимоходом на La Gazzetta dello sport, что говорила об этом этапе в Вероне как о легкой прогулке по подиуму, так как Джиро уже была в моем кармане. Счастье, что я не суеверен. Время перед стартом шло в установленном ритме, порядок, что я знаю наизусть: завтрак, проверка маршрута (заполненного людьми уже с утра), разминка. Потом время пролетело, и подошел момент, в котором я увидел Арройо, поднимающегося на помост для старта, после него моя очередь. Вот оно.

  Стартовал.

  Планы были предельно ясны - максимально быстро начать гонку с первого метра и держать темп до конца подъема ди Торричелли, после четырех километров. Запрещается думать, запрещается производить расчеты: гонка на время выигрывается или, напротив, проигрывается на первой тысяче метров, это я знаю хорошо. Итак, я стартовал максимально, первые повороты педалей, что аккумулируют энергию для последующих, сразу дали замечательное ощущение: нет боли в ногах, нет тяжести дыхания, пульс в норме.

  Мчусь, как поезд.

  Гонка на время - страшное чудовище, нечеловеческие усилия, гонка в гонке и одиночная борьба по укрощению этого чудовища. Гонка на время - это не красота, не удовлетворение от усилий, не легкость, гонка на время - это нечеловеческая усталость. И вместо этого, как никогда ранее, в тот момент мне удается приложить максимум усилий, ощущая в душе счастье, считая про себя повороты педалей, что отделяют меня от финиша, с волнением метр за метром оставляя пространство между нервами и мускулами натянутыми болью, стирая усталость.

  Мчусь, как поезд.

  Вперед, съедая километры, что предшествуют восхождению, и как только дорога скользит под колесами еще быстрее, моя классическая гримаса показывала всю усталость и в то же время всю злость, всю силу, всю волю пожирать этот асфальт. Я пересмотрел эту гонку десятки раз, и только пересматривая ее, я понял сколько людей было там за 2 километра до Торричелле. Когда я ехал, нет: идя к цели, сконцентрированный на том, что должен делать, я ехал как будто в пустыне. Это я имею в виду, когда говорю, что велосипедный спорт - это спорт, который более других заставляет чувствовать себя одиноким.

  Мчусь, как поезд.

  Подъем заканчивается в один момент, время перевести дух и время для первой отметки хронометра, что скажет мне, я выигрываю Джиро или, напротив, теряю её. Мне кажется, я лечу быстро, чувствую, что иду хорошим темпом, но иногда чувства изменяют. Итак, абстрагируюсь, но в то же время ожидаю, пока кто-нибудь что-нибудь скажет в наушнике.

  В нетерпении узнать задерживаю дыхание, метр, 2 метра, три. Начинается спуск.

  Стефано Дзанатта что-то кричит, вот они, только два слова, 2 самых лучших слова

  «Она твоя»

  Мгновенно проносится вся моя жизнь, лица и моменты, слова и люди.

  Мой первый велосипед, голубой и очень большой для моих коротких еще ножек. Мама что зовет меня из окна: «Иван слезай с велосипеда и иди делать уроки». Первая гонка и первая победа. Профессиональный контракт. Розовая майка. Ночные крики под окнами моего дома: «Вонючий допер»

 Я плохо помню, как заехал на Арену. Три года с того проклятого дня дисквалификации я мечтал и предвкушал этот момент, представляя, что сделаю и что скажу. И сейчас, когда этот момент пришел, проклятье, я не сделал и не сказал ничего из ранее представленного мной.

  Я поднял голову.

  Барабанные перепонки вибрировали от шума, этого приглушенного рева как при землетрясении или взрыве. Этот шум, что, казалось, невозможно усилить ещё больше, но который все возрастал, пока не захватил меня полностью. Этот шум.

  Я поднял глаза.

  В конце розового подиума стояли мои дети, Домитилла, как обычно с нерешительной улыбкой между застенчивостью и любопытством и понимающим взглядом, несмотря на свои 7 лет. Сантьяго, чертенок, в котором я вижу себя маленького, готовый всегда смеяться как будто после проделки, что будет вскорости раскрыта, но наслаждаясь тем, что провернул эту комбинацию.

  Они ждали меня здесь.

  Я не устану благодарить Анжело Зоменьяна, организатора Джиро, за его великолепный подарок мне, подарок нежданный и необязательный. Финиш грандиозной Джиро четко определен строгими протоколами и суровыми правилами. Никто не может приблизиться к гонщику на финише. Даже его жена. И вот Анжело сумел обойти правила и дал мне эту возможность встретиться с детьми на финише: только они двое, празднично одетые, и никто не знает, как натерпелся Сантьяго, чтобы причесать свои непокорные густые волосы. Я еще не вытащил ноги из педалей, а уже обнимал их.  

  Если бы я был романтиком, то сейчас я рассказал бы вам, что в тот момент счастье было настолько огромным, что я заплакал. Увы, нет. Я просто почувствовал себя гордым и счастливым как никогда в жизни, и не потому, что только что я выиграл мою вторую Джиро.

  Потом я обнялся с Альдо Сасси, моим тренером, без слов, только взгляд и улыбка, объятие, что я не забуду никогда, и его глаза, полные гордости.

И вот мои товарищи, взгляд на Винченцо Нибали, почти идеального грегари, и их удары по плечам настолько энергичные, что перехватывает дыхание.

  Вот и Микаэла. С ней не нужны слова, мы влюбились с первого взгляда, взглядом я попросил ее стать моей женой. И одним взглядом в тот день мы сказали друг другу все. Только взгляд и поцелуй.

  Микрофоны, телекамеры, журналисты со всего мира. Ставлю ноги на землю и пробую успокоиться в роли победителя. Джиро моего возвращения, возвращения, в которое многие верили, но перед которым многие и иронично улыбались. Здесь, сейчас ждали, что я расскажу о моей жажде взять реванш, жажде, вытолкнувшей меня из бездны к триумфу, из темноты к свету. Ждали гневных словов, тяжелых, как камни из-под моих велотуфель. Но нет, ничего подобного. Я был просто счастлив тем всеобъемлющим счастьем.

  Микаэла отошла в сторону, как обычно испытывая неприязнь к свету рампы и телекамерам. Я ищу ее взглядом, шепчу: «Могу?» она мне показывает да, можешь.

  Глядя в десятки микрофонов, телекамер, в мир. Втягиваю воздух. «Моя жена Микаэла через несколько месяцев сделает меня отцом в третий раз» И наплевать, что эта ягодка внутри еще малюсенькая и существует только несколько недель, только намек на жизнь, и наплевать, что беременность лучше скрывать до истечения трех месяцев, так как кто знает, что может случиться.

  Я объявил об этом миру. Потому что мир хотел знать, что за сила привела меня сюда, что подтолкнуло меня к этой невероятной победе, что дало мне возможность вписать замечательную страницу в историю велоспорта.

  И вот я отвечаю миру, что моя сила в этом. Сила, основанная на простых вещах, точно тех, что толкали меня ежедневно с момента, как я сел на свой первый велосипед.

  Сила, основанная на тех людях, что благодаря фортуне, были всегда рядом. И в этот день в Вероне, ближе чем когда-либо.

 Продолжение следует...