- Категория:
- VeloNAME |
- Дата:
- 19-01-2010, 15:41
VN: Ты потенциально можешь попасть в менеджмент команды, что ты думаешь о полемике вокруг запрета использования радио на гонках?
ЧР: Для меня самая важная вещь – это безопасность гонщиков. В свои 36 лет я хочу избежать рисков, хочу избежать завалов. Когда мы едем в пелотоне, я узнаю информацию по радио, когда Йохан говорит что-то типа этого: «Парни, на ближайших 2-х километрах у вас на дороге масло». Это действительно, действительно важно, и UCI должны сделать безопасность гонщиков приоритетной.
В то же время я знаю, что всё это – шоу, бизнес, каждый хочет видеть атаки, все хотят смотреть такой велоспорт, где гонщики делают, что хотят, возможно, пренебрегая решениями директоров, которые чаще всего очень консервативны. Радио не так плохо, как думают некоторые. Зрители хотят видеть атаки в горах, но я полностью уверен, что и без радио всё может выглядеть так, будто мы идём медленно. Иногда вы видите группу из 15 гонщиков впереди и думаете, что кото-то должен атаковать, чтобы придать волнения, возбуждения. Но временами это настолько трудно, так как впереди задаётся быстрый ритм, что будет неважно, есть ли связь по радио или её нет. Это вопрос командной тактики или того, что мощности для атаки не находится.
Некоторые люди привыкли много лет назад к таким зрелищам, которые показывал Эдди Меркс или другие, когда атаковали, делая большое шоу. Думаю, сейчас велоспорт очень жёсткий, команды сильные, тактика не даёт шансов показать атакующий стиль, какой мы видели давно. Радио – не проблема. Многие команды имеют большой бюджет, и на соревнованиях их уровень почти одинаков, что делает гонки труднее.
VN: Ты считаешь также, что радиосвязь в пелотоне заставляет гонщиков придерживаться командной тактики и пожеланиям директора. Какой директор Йохан Брюнель, и как ты думешь, почему он так успешен?
ЧР: О, он действительно хороший. Йохан как директор помогает сохранять спокойствие в гонках, потому что много раз, если начинаешь нервничать, когда видишь, что группа с важными гонщиками уже далеко или что-то подобное, некоторые начинают терять контроль и говорить: « Эй, парни, давайте, нужно поднажать». И ты начинаешь тратить всю свою энергию. Йохан же всегда подбадривает: «Успокойтесь, расслабьтесь. Попробуйте собраться. Не волнуйтесь, этап достаточно длинный. Мы должны вернуть этот отрыв назад, но ещё 150 км впереди, так что не о чем беспокоиться». Такие слова на самом деле помогают сохранить команду в спокойном состоянии и принять верные решения.
Если же у директора по радио будет слишком много эмоций, он поддастся стрессу, то ты просто уничтожишь себя. Некоторое время ты можешь давить на газ, но потом команда полностью выдохнется. Йохан всегда говорит, чтобы я был спокоен, он всегда подумает дважды, прежде чем что-то делать, и это очень помогает. На велосипеде ты иногда теряешь голову, не соображаешь, у тебя лишь ноги и сила. Если сила иссякнет через несколько километров после старта, то остальная часть этапа может стать кошмаром.
Никто не спорит, что радиосвязь делает общение между спортивными директорами и гонщиками более удобным и безопасным. Во многих случаях радио предотвращает опасность, что механическая проблема исказит результаты и не допустит достойного победителя до подиума. Также радиосвязь становится разрушителем многих отрывов.
Но факт в том, что директор в техничке в действительности лишь часть уравнения.
VN: В 2003 году на 15 этапе Тур де Франс, на финишном подъёме к лыжной станции Luz Ardiden Лэнс Армстронг запутался в тесёмках сувенирной мюзетты, которую кто-то из стоящих на обочине болельщиков держал в руках, и упал. Ты был тогда с ним, вероятно, это был самый большой страх во время его «правления» во Франции, ты сохранил присутствие духа, оставался спокойным в то время, когда подтаскивал его к лидирующей группе. Что ты запомнил о том инциденте, можешь ли ты дать совет начинающим гонщикам, как себя вести в стрессовой ситуации на гонке?
ЧР: Тогда у меня было чувство уверенности, я знал, что группа впереди с Яном Ульрихом состояла их сильных ребят, но мы находились почти в начале подъёма, так что, если ноги шли хорошо, догнать их было не трудно, а у Лэнса ноги были в порядке. (Армстронг убедительно выиграл этап). Это так, как я говорил только что. Если ты начал нервничать, пытаешься ненадолго дать полный газ, если в стрессе ты думаешь про себя, что надежды нет, ты проиграешь, тогда всё будет ужасно, и это станет концом твоей гонки.
Иногда всё, что тебе нужно в такой ситуации – это пообщаться с товарищами по команде, узнать, что у тебя ещё полно времени, чтобы догнать группу - так ты примешь верное решение. Ты просто должен оставаться спокойным и продолжать катить без большого ускорения, ехать, как будто ты идёшь командную разделку. Может быть, у тебя сильная команда, но если кто-то поедет слишком быстро, и ритм сильно изменится, твои мышцы отреагируют плохо и перестанут работать.
Гораздо лучше сохранять постоянную скорость, это будет несколько медленнее, чем гнать на полную катушку немного, а затем замедляться, потом снова – полный газ – это действительно, самая худшая вещь для мышц и ног. Нужно просто оставаться спокойным и работать, сохраняя одну скорость, пытаться вернуться, если ты выпал или догоняешь отрыв. Неизменное спокойствие и постоянство. Это всегда очень важно. Как и то, что я сказал про директора – если у тебя сумасшедший директор, который начинает нервничать – это конец команде.
VN: На 15-м этапе Тур де Франс 2001 года был замечен знаменитый теперь «взгляд», который Лэнс кинул на Ульриха, когда поднимался на Alpe d’Huez. Лэнс потом говорил, что никакого взгляда не было, но ты сыграл большую роль в построении победы техасца, ускоряясь в тот день в начале подъёма. Перед тем, как гонка подошла к последней горе, Лэнс провёл теперь уже ставший знаменитым приём – он блефовал. Кто придумал этот план, что происходило в кулуарах команды?
ЧР: Это была супер-отличная тактическая идея Лэнса. Он придумал это, потому что в тот день наша команда была не слишком хороша. У некоторых, у Виктора Хьюго Пенья, у Еки (Вячеслав Екимов) и других был плохой день, а от нас все ждали, что мы возьмём на себя ответственность в ведении гонки. Лэнс сам решил действовать так, как будто он плохо себя чувствует, весь день ехал в хвосте группы, даже на «американских горках» спусков и подъёмов. Когда парни из T-Mobile оглядывались назад, он искажал лицо, как будто страдает. Мы веселились, видя, как они переговариваются друг с другом и по радио с директором, некоторые из них были в восторге, они думали, что ему плохо на самом деле!
(смеётся).
Мы знали, что комментаторы и на телевидении, и на радио поверили этому тоже, потому что болельщики на обочинах дороги говорили, что время Лэнса кончилось. Он уже выиграл тогда два Тура, некоторые думали, что его время прошло, но они и представить себе не могли в тот день, глядя на лицо Лэнса, что услышат, что он выиграет ещё пять Туров, а сейчас, может быть, и шесть – всё впереди! (Смеётся).
VN: Недавно французская прокуратура объявила о начале расследования по поводу медицинских препаратов, изъятых во время прошлогоднего Тур де Франс. Они заявили, что озабочены, что команда Астана, которая включала в себя победителя Альберто Контадора и Лэнса Армстронга, могла нарушить законы Франции и правила WADA во время гонки. Ты не был частью команды Астана на Туре 2009 года, но что ты думаешь о французском расследовании, которое продолжается?
ЧР: Я не понимаю, зачем они исследуют то, что обычно доктора после использования помещают как отходы в жёлтую коробку. Иногда, если велогонщики возвращаются в отель полностью обессиленными, врачи используют витамины, железо или что ещё необходимо, иногда они вводят лекарство в вену, потому что это самый быстрый путь для восстановления, как глюкоза или что-то подобное…медицинские отходы всегда помещаются в коробку, и компания забирает её, потому что такие отходы не должны попадать в обычный мусор. Это так же, как и в больницах, где медицинские отходы утилизируются отдельно.
Я не понимаю, зачем кто-то будет делать что-то запрещённое, как допинг или трансфузия крови, и отдавать кому-то, кого не знают, отнести коробку. Тут нет никакого смысла. Если кто-то собирался нарушить правила и принять допинг, он бы не стал отдавать кому-то, кого не знает, то, что использовал…..или он должен быть полным идиотом! Никакого смысла.
Конечно, у них были медицинские отходы, но всё это не нарушало правила. Людям трудно понять, но иногда велогонщики в конце очень сложного этапа буквально больные и нуждаются в помощи врача, чтобы полностью восстановиться. Иногда люди думают, что мы едем Тур де Франс только на хлебе и спагетти! Доктора делают действительно важную работу, как я уже говорил – применяют аминокислоты, протеин, много, много другого, но всё это разрешено и не нарушает закон.
Что я действительно думаю о расследовании французов, так это то, что они всегда создают давление на Астану, особенно на Лэнса Армстронга. Кажется, что они делают всё, чтобы разрушить его имидж. Думаю, они просто опять говорят гадости о Лэнсе, чтобы ему навредить, и расследовать нечего. Это невозможно, потому что, во-первых, ты должен быть идиотом, чтобы хоть как-то рисковать, во-вторых, если ты делаешь что-то, а затем передаёшь что-то незнакомцу, это бессмыслица. Много лет они они обливали Лэнса Армстронга грязью, семь лет подряд он выигрывал Тур де Франс, и единственное, что они смогли предъявить, это их собственные слова.
1 2 3
- Комментариев
- (4)
- Просмотров
- (3 954)
