Рабочий кабинет Анджело Дзоменьяна представляет собой комнату размером 6 на 3 метра. Окно на третьем этаже выходит во внутренний дворик штаб-квартиры RCS, итальянского медийного конгломерата, который занимает целый блок зданий между улицами Виа Сан Марко и Виа Сольферино в центре Милана.

  Обстановка скромная. Монитор компьютера расположен рядом с единственным в комнате окном. На стене - копия первого итальянского флага, карта Италии с десятками булавок, и эскизный портрет Марко Пантани над рабочим столом. По разложенным фотографиям и документам можно проследить историю карьеры хозяина этого кабинета.

  Когда Дзоменьяну было 18 лет, он решил посвятить себя работе, которая заключалась в пересылке гоночных результатов его лучшего друга детства в местную газету Брианцы (область, расположенная в регионе Ломбардия, неподалеку от озера Комо). Анджело поясняет: «Этот человек был моим близким другом, он относился к числу тех друзей, с которыми вы можете провести Рождество, и я хотел показать людям, что он был сильным велогонщиком, с этого и началась моя журналистская карьера».

  В 1979 году Анджело взяли на работу в качестве внештатного корреспондента в La Gazzetta dello Sport (принадлежащую компании RCS). На протяжении двух лет Дзоменьяну предстояло доказывать свою состоятельность, работая футбольным обозревателем, прежде чем его босс, Джино Палумбо, зажег, наконец, перед молодым журналистом зеленый свет на его пути к тому, чем Дзоменьян был одержим с самого начала. Теперь он мог писать и о велоспорте. Анджело вспоминает, что «в то время и представить не мог, что когда-нибудь станет директором Джиро д'Италия».

  В течение многих лет Дзоменьян неуклонно двигался вперед в своем деле. Он освещал соревнования на Олимпиадах, чемпионатах мира, классические гонки, Тур де Франс и Джиро, перед тем, как в 2004 году RCS возложила на него обязанности «человека номер один» в организационной структуре Джиро.

  Возможно, самым красноречивым предметом в скромном офисе директора «розовой гонки» является майка знаменитого итальянского футболиста Роберто Баджо, которую он носил в ходе финального матча Кубка мира 1994 года, где «Скуадра адзурра» сражалась с бразильцами. Конечно, болельщики помнят, чем закончилась тогда серия послематчевых одиннадцатиметровых ударов - Баджо пробил выше перекладины, и бразильцы стали чемпионами мира. Дзоменьян объясняет: «Я специально попросил тогда у него эту майку. Она служит для меня напоминанием о том, что даже величайшие чемпионы могут совершить ошибку в самый ответственный момент».

  Журналист VeloNews Грегг Бликни (Gregg Bleakney) встретился с 56-летним Анджело Дзоменьяном за три дня до старта 94-го издания Джиро д'Италия.

  Должность директора Гран тура весьма почетна и престижна, и, вместе с тем, на плечи ее обладателя ложится огромная ответственность. Этот человек должен уметь противостоять напору критиков и отстаивать свою точку зрения. Порой решения приходится принимать в очень сложных ситуациях. Безусловно, все помнят, каким тяжелым выдался старт нынешней «розовой гонки». После трагической гибели Воутера Вейландта Дзоменьян оказался под прицелом критики со стороны ряда гонщиков, выразивших свое неудовольствие включением в маршрут гонки этапа по «белым дорогам». И, конечно, все наверняка хорошо помнят историю с исключением из маршрута 14-го этапа подъема на Кростис.

  Но во время той беседы с Бликни, которая проходила в преддверии старта итальянского Гран тура, ни Дзоменьян, и никто другой даже не могли предположить, какие события произойдут в ближайшие три недели. Тогда всё выглядело довольно буднично: среди шквала телефонных звонков, сообщений, присылаемых по электронной почте, и огромного количества бумаг, ждавших подписи «хозяина» Джиро, Дзоменьян нашел время, чтобы рассказать о той гонке, без которой он не мыслит своей жизни на протяжении последних нескольких лет.

  Он отвечал на вопросы в своей привычной манере. Голос директора Джиро менял свою интонацию, оставаясь верным особому ритму, присущему итальянскому языку. Дзоменьян ни разу не позволил себе прервать разговор. Он подробно пояснял свои ответы с помощью различных диаграмм и рисунков, стараясь убедиться в том, что его точка зрения будет правильно воспринята собеседником.

Предлагаем Вашему вниманию текст интервью, которое Анджело Дзоменьян дал накануне старта Джиро д'Италия.

VeloNews: Давайте начнем с вопроса о предполагавшемся старте Джиро – 2012 в Вашингтоне. Что произошло?

Angelo Zomegnan: Я всё еще считаю, что старт Джиро в округе Коламбия (США)- это хорошая идея, и такие хорошие идеи, как эта, никогда не будут забыты мною, пока я занимаю пост директора гонки. Просто это оказалось слишком сложно с точки зрения логистики, и мы не были готовы осуществить этот проект в 2012 году. Я думаю, однажды мы сможем стартовать в Вашингтоне. Как вам известно, мы чередуем старт Джиро за пределами страны с началом гонки на территории Италии каждый год, так что в 2014-м у нас появится еще одна возможность осуществить эту идею.

VN: Я полагаю, что многие любители велоспорта стремятся понять, в чем заключается различие между Джиро д'Италия и Тур де Франс? Почему мы должны уделить внимание именно итальянскому Гран туру?

AZ: Да, я могу рассказать вам об этом. Тур де Франс - крупнейшая гонка, Джиро д'Италия - лучшая. Теперь объясню почему. Моя философия такова, что для меня Тур де Франс выступает в роли учителя. У меня есть хорошая команда и менеджер по маркетингу, обладающий энтузиазмом. Мы многое изучили, и многому научились у Тура. Первоначально мы рассуждали так: «Если мы будем напряженно работать, возможно, в течение десяти лет мы достигнем того же масштаба». Но зачем? Если мы будем следовать модели французского тура, то, вне зависимости от чего-либо, нас всегда будут воспринимать как «второй по значимости Гран тур». Итак, мы пришли к решению сделать нечто особенное, нечто такое, что еще никто не делал до нас: мы решили быть непохожими на Тур де Франс.

VN: Американцы унаследовали формат нескольких этапов, схожий с тем, что присутствует на Тур де Франс, для некоторых своих крупных гонок. Это ошибка?

AZ: Американская система основана на мощи, скорости и контактной борьбе. Если вы возьмете гонку от Сонома до Сан-Франциско, и посмотрите на первые три четверти дистанции, то, если у вас нет мощи, скорости и навыков плотной борьбы - вы ничего не добьетесь. Мое мнение таково, что система отдельных этапов из одной точки маршрута в другую - это не самый лучший способ показать велоспорт американцам.

Это те же самые ошибки, которые были в случаях с Red Zinger Classic, Coors Classic, Tour DuPont, Туром Миннесоты и Туром Вирджинии. И в данный момент я надеюсь, что мой дорогой друг Эндрю Мессик не совершит ту же самую ошибку с Туром Калифорнии. Здесь мы имеем дело с разным менталитетом. Вы должны организовать всё так, чтобы люди смогли увидеть многократное прохождение гонщиков через центр города.

Представьте себе американского мальчишку, который наблюдает за гонкой, находясь на финише. И что же он видит: маленькая группа, состоящая из пяти спринтеров, пересекает линию финиша первой, и победитель отправляется на подиум. Спустя пять минут финиширует группа, где находится обладатель лидерской майки гонки, и он также отправляется на подиум. В итоге этот мальчишка не понимает, почему в одной гонке с одним финишем сразу два победителя. Вам нужно воспитывать менталитет, культуру - вы должны прийти в школы и объяснить американским детям, что такое велоспорт.

VN: Вернемся в Италию. Пожалуйста, расскажите, как происходит планирование гонки, «отличной от Тур де Франс».

AZ: Во-первых, надо сказать о том, что мы ставим психологию велогонщика во главу угла. Мы видели, как формируется их отношение к гонке, когда она становится слишком предсказуемой. Возьмем Милан - Сан-Ремо. После того, как спортсмен принял участие в этой гонке 4 или 5 раз, это превращается для него в рутину. Вы должны позавтракать в 6 утра, вы должны финишировать в 7:30 вечера, стартовать в 9:30, вы можете поддерживать скорость в районе 40 км/ч вплоть до Тортоны, а затем атаковать - со временем это уже не требует приложения слишком больших усилий. Что касается Джиро, мы не хотим, чтобы гонщики стояли на месте. Если вы не меняете рисунок гонки, если вы не понимаете психологию профессионального гонщика, значит, вы рискуете получить скучную гонку в итоге.

Во-вторых, мы привносим элемент «искусства» в каждый этап. Взгляните на Тур де Франс. Я уверен, на равнинных этапах для спринтеров вы наблюдали такую картину: они движутся со скоростью 45, 47, 50 км/ч в течение первых двух часов. После этого небольшая группа, насчитывающая, как правило, от 5 до 12 человек, уезжает в отрыв. Им удается удерживать преимущество на протяжении некоторого времени, после чего пелотон настигает их, и на заключительных пяти километрах гонщики разыгрывают спринт. Телезрители могут смотреть гонку в течение двух часов - и не увидеть ничего существенного. Это скучно. Почему бы не предложить гонщикам что-либо за 10 километров перед финишем? Почему бы не предоставить гонщикам, которые любят атаковать, возможность выиграть этап, или сформировать лидирующую группу за 100 километров до финиша.

В-третьих, мы должны поощрять контакт между гонщиками и болельщиками. Например, в гонках NASCAR вы не можете потрогать гонщиков, в NBA - вы не можете потрогать игроков – место действия находится слишком далеко. Нам повезло, что у нас не такие масштабы. Караван Джиро насчитывает около 2000 человек, на Тур де Франс – чуть больше. Из-за не слишком больших масштабов, мы можем начинать каждый этап в центре города. Если наш рост достигнет такой точки, когда старт и финиш будут вынесены за пределы городов, романтика, присущая гонке, будет утрачена. У зрителей больше не будет возможности вживую посмотреть на гонщиков, и прикоснуться к ним. Мы должны создавать такие условия, когда чемпионы оказываются посреди толпы болельщиков. В прошлом году болельщицкая аудитория на самой гонке составила 10,5 миллионов человек. Можете ли вы сказать мне, сколько людей вмещает заполненный стадион Пасадена? Возможно, на Джиро у нас было по пять таких переполненных стадионов ежедневно? Это огромное количество людей.

VN: Поговорим о Джиро этого года. Добавление так называемого «искусства» на каждом этапе - не сделало ли это маршрут гонки самым сложным за последние годы?

AZ: Это неправда. Существует различие между тем, как планировался маршрут в этом году и на некоторых предыдущих изданиях многодневки. Я поясню. В этом году все горные этапы заканчиваются финишем на вершине подъема. Мы сделали это для того, чтобы участники гонки поняли, что их ждет, если они рассчитывают побороться за высокие места. Здесь вы не можете блефовать - вы должны гоняться. Например, давайте посмотрим на маршрут второго горного этапа Тур де Франс – 2011 (Дзоменьян разворачивает карту девятого этапа Тура). Это горный этап? Вы можете объяснить мне, где здесь горы? Хорошо, хорошо, это - горы. Да, здесь есть несколько гор - но вершина последнего подъема находится в 54 километрах от финиша этапа.

Повторюсь снова, я всегда стараюсь сделать что-то по-другому. В прошлом году мы включили в маршрут «белые дороги» (участок гравийных дорог) в Монтальчино. Это чрезвычайно трудно - проводить гонку по такому покрытию. Нам повезло, поскольку тогда был небольшой дождь, и этап получился захватывающим, как для гонщиков, так и для зрителей. В 2005 году мы проложили маршрут через Colle delle Finestre, и включили этот подъем вновь в этом году, на предпоследнем этапе - потому что там не только горы, но и тоже участки «белых дорог». И вы должны предлагать подобные этапы гонщикам, поскольку это заставляет болельщиков следить за гонкой, это делает саму гонку полноценной.

VN: Когда я смотрю на профиль гонки, то сразу бросается в глаза связка трех горных этапов - 13-го, 14-го (Дзонколан) и 15-го - это похоже на три идущих подряд королевских этапа Тур де Франс. Что скрыто за маршрутом гонки?

AZ: Вы бросили взгляд лишь на горные этапы. Но в этом году отмечается 150-летие объединения Италии, и есть много всего, что включено в маршрут, и чего вы не сможете отыскать на карте гонки. Мы стартуем в Турине, потому что это первая итальянская столица. На втором этапе финиш будет в Парме, поскольку каждый год, во второе воскресенье мая итальянцы отмечают «день велосипеда». Парма - город, известный развитой сетью производителей велосипедов. Третий этап начнется в регионе Эмилия - Романия, поскольку именно там появился первый итальянский флаг. Каждый этап рассказывает свою историю. Хорошо, теперь, почему горы? Вы знаете, что горы расставляют всё по своим местам. Зрители находятся в ожидании, чтобы увидеть кого-либо, или что-либо, чего они сами не способны сделать. Что-то, чего не сможет сделать банкир или преподаватель университета. Нечто такое, что подвластно только одаренным велогонщикам.

Давайте поговорим о горном этапе с финишем на Дзонколане, и о том, как мы принимали «отличные от других» решения, которые не имеют примеров в обычной практике организации велогонок. Дзонколан - ужасающая гора. Там есть два разных маршрута для подъема к вершине, с разных сторон. На Джиро будет использован маршрут, который я называю «настоящим Дзонколаном» - из-за наличия там узкого «бутылочного горлышка» в самом начале. И если машина встанет там, то гонку можно заканчивать. Перед тем, как я стал директором гонки, все говорили примерно следующее: «Мы будем включать только традиционный маршрут подъема на Дзонколан». Но я сказал им: «Нет, та сторона, где есть это «бутылочное горлышко», сложнее, и не похожа на противоположную сторону - все зрители смогут увидеть подъем с вершины, как на стадионе». Итак, что мы сделали? Мы пришли к тому, что в Оваро будет произведен массовый пит-стоп: механики и спортивные директора команд пересядут из машин на мотоциклы, перед самим восхождением. Теперь, если машина заблокирует дорогу, не возникнет никаких проблем. Впервые мы осуществили этот план три года назад, затем вернулись к нему в прошлом году, и то же самое будет в этом году (14-й этап). Дзонколан - это как стадион Маракана (футбольный стадион в Рио-де-Жанейро). В прошлом году в Италии 37% зрительской аудитории смотрели этот этап - столько собирают воскресные футбольные матчи. Это нечто особенное.

VN: Горные этапы, подобные этому - не стимулируют ли они использование допинга гонщиками?

AZ: Допинг - это проблема для меня, для полиции, для болельщиков, для каждого. Допинг не решает проблему восстанавливаемости, допинг решает проблему скорости. Великие гонщики – «чистые» гонщики - они действительно должны будут уделить особое внимание этим этапам. Кривая производительность «чистого» велогонщика пойдет на спад в этот момент, после двух недель гонки. Я рад видеть такую тенденцию, когда кривая производительности идет на спад. У тех, кто использует допинг, не наблюдается никакого спада. Их уровень производительности остается постоянным, и с каждым днем эта разница между «чистыми» гонщиками и теми, кто едет на допинге, только увеличивается.

VN: Будут ли предприняты в этом году какие-то особые меры для контроля гонщиков и определения этих точек спада на кривой производительности?

AZ: В прошлом году на Джиро д'Италия был побит рекорд по числу тестов, проведенных во время гонки и после нее, за всю историю велогонок, включая Тур де Франс. В этом году мы уделим внимание не только количеству тестов, но также совместной с UCI работе по выявлению нарушений с использованием биологических паспортов.

VN: И последний вопрос – кого вы ожидаете увидеть на верхней ступени подиума в Милане?

AZ: (Достает лист бумаги, и рисует подиум) Я надеюсь, что имена гонщиков, которые займут первые три места, будут звучать так: (и он подписывает - "Честный, Честный и Честный" над каждой ступенькой нарисованного подиума). Джиро д'Италия больше не находится в том положении, когда гонке нужно было громкое имя, чтобы она стала большой гонкой. Раньше было так - победитель делал имя гонке. Сейчас всё по-другому - Джиро делает гонщика чемпионом. (И вновь Дзоменьян обозначает каждую позицию подиума на своем рисунке) Честный, честный и честный - для меня имена не имеют значения.