Предлагаем Вашему вниманию третью, заключительную часть интервью президента Международного союза велосипедистов (UCI) Пэта Маккуйэда, которое он дал изданию VeloNews в конце прошлого года. Беседа журналиста Джона Вилкоксона с Маккуэйдом состоялась перед тем, как Пэт должен был отправиться из швейцарской штаб-квартиры UCI к себе домой в Ирландию, чтобы отдохнуть после громадной работы, проделанной за прошедший сезон. Один из первых вопросов, заданных 61-летнему ирландцу, был посвящен итогам встречи с представителями Антидопингового фонда (CADF, Cycling Anti-Doping Foundation), состоявшейся в Париже несколькими днями ранее.

- Антидопинговый фонд был основан два года назад с целью финансирования и содействия UCI в следующих вопросах – для исключения попыток обмана допинг – служб со стороны гонщиков, а также для предотвращения приема запрещенных препаратов гонщиками. Какие вопросы будут актуальны в следующем году?

- Мы сделаем основной упор на использование биологических паспортов в целях получения максимально возможной информации об изменениях показателей крови спортсменов. Уже сейчас у нас имеется огромная база данных, где хранится информация по всем гонщикам. Это дает нам возможность отслеживать малейшие изменения. Таким образом, наша задача – двигаться дальше в направлении повышения информативности методов тестирования и оценки полученных результатов.

- Некоторые гонщики в последнее время пытаются обжаловать решения, основанные на показателях биологического паспорта, и, зачастую, как, например, в случае с Франко Пеллицотти, небезуспешно (на данный момент). Предполагаете ли вы, что подобные апелляции станут общепринятой практикой?

- Мы всегда будем иметь дело с апелляциями гонщиков, потому что бОльшую часть времени они консультируются по этим вопросам с юристами. И юристы, которые хотят получать за свою работу деньги, конечно, всегда будут убеждать спортсменов, что им нужно обращаться в судебные инстанции с обжалованием вынесенных решений. Таким образом, апелляции будут присутствовать всегда – будь то классические случаи применения запрещенных препаратов, или разбирательства, инициированные по данным биологических паспортов. Однако, с момента введения программы биологических паспортов я никогда не предполагал, что они станут основанием для вынесения окончательного решения без возможности апелляции со стороны гонщиков. Биологический паспорт – очень специфический документ, и всегда найдутся юристы, которые попытаются отыскать там лазейки. Но меня все эти факты особо не тревожат. Мы можем проиграть дела, связанные с апелляциями, как по классическим случаям использования допинга, так и по биологическим паспортам. Так происходит всегда – где-то выигрываешь, где-то проигрываешь.

- Два наиболее громких допинговых дела во время вашего пребывания на посту президента UCI связаны с именами Флойда Лэндиса (в 2006 году) и Альберто Контадора (в 2010 году). Какие чувства вы испытали в тот момент, когда узнали, что допинг – пробы победителей Тур де Франс дали положительный результат?

- Это две разных истории. Я хорошо помню случай с Лэндисом. В тот момент я как раз спускался по трапу самолета в Мюнхене, куда прилетел на деловую встречу. Я включил свой телефон, и там было сообщение от одного из наших юристов: «Как только вы получите это сообщение, перезвоните мне». Я позвонил, и он спросил меня: «Вы сейчас один?». Я ответил: «Да». И тогда он сказал: «У меня плохие новости. У нас есть положительная проба на Тур де Франс». Он сразу же дал понять мне, что речь не идет о гонщике, занявшем одно из последних мест в генеральной классификации. Я догадался, что дело, похоже, принимает серьезный оборот. Действительно, первое, что пришло мне в голову – это может касаться обладателя желтой майки. Так оно и оказалось. Тогда в моей голове пронеслись миллионы разных мыслей. Я представил себе, что будет происходить в ближайшие несколько дней, в ближайшие недели, в ближайшие месяцы. Это было сложно. Потому что, на тот момент это было впервые, когда допинг – проба победителя Тура оказалась положительной. Я не мог избавиться от размышлений по поводу того, как всё это будет преподноситься СМИ, и как это отразится на нашем виде спорта, особенно учитывая тот факт, что спортивные издания получили немалую прибыль, тиражируя материалы, посвященные Операсьон Пуэрто, и, вряд ли бы они упустили новую возможность пополнить свои доходы. Так что, уже в тот первый момент я знал, что эта новость принесет чертовски много вреда имиджу велоспорта.

История с Контадором носит несколько иной характер. Лэндис был пойман на классическом случае использования тестостерона. Но, когда мне сказали о положительной пробе Контадора, подтвержденной анализами, проведенными в Кельнской лаборатории, и там было обнаружено небольшое количество кленбутерола – у меня было другое чувство, нежели тогда, в 2006 году. Я могу говорить о Лэндисе сейчас, потому что он был признан виновным, и, более того, он сам признал свою вину. Однако, Контадор продолжает настаивать на своей невиновности. Так что, в данный момент я не могу говорить об этом случае с точки зрения его вины, но могу сказать, что когда я узнал об этом, то испытал большое разочарование. Если всё подтвердится, то получается, что он нарушил правила, став одним из гонщиков, решивших добиться спортивного результата нечестным путем. Но мы должны дождаться результатов расследования… С точки зрения имиджа, я не думаю, что велоспорту на этот раз будет нанесен сильный удар – так, как это было в случае с Лэндисом. СМИ теперь знают, что в нашем виде спорта уделяется большое внимание борьбе с допингом. И если меры, направленные на борьбу с применением запрещенных препаратов, все более усиливаются, то неизбежно возникают подобные случаи – громкие, и не очень. Я думаю, что теперь все – от журналистов до болельщиков должны признать, что за последние четыре года велоспорт сильно изменился.

 - Так же, как и в случае с Контадором, в пробе китайского гонщика Фую Ли было обнаружено примерно такое же количество кленбутерола. Китаец пытался объяснить это загрязнением продуктов питания, но, как я понимаю, был дисквалифицирован на два года…

- Я не вижу разницы в подходе UCI к рассмотрению обоих случаев. У нас на руках были все данные, и мы передали их в китайскую федерацию, которая и принимала окончательное решение. UCI и WADA сделали всё, что было в их компетенции. В ситуации с Контадором UCI был подвергнут критике за то, что мы держали всю информацию в тайне, пока не произошла утечка в немецких СМИ. Но факты говорят о том, что UCI следовал правилам всё это время. Действительно, мы были проинформированы о результатах пробы где-то 20 августа. Так как было обнаружено небольшое количество запрещенного вещества, мы должны были попросить спортсмена дать объяснение по поводу того, как кленбутерол попал в его организм, и затем уже принимать дальнейшее решение – либо немедленно начинать стандартную процедуру, либо проводить дополнительное расследование. Мы предоставили гонщику возможность изложить свою версию случившегося. Затем Контадор попросил исследовать пробу «Б». Далее нам необходимо было провести расследование на предмет возможности загрязнения пищевых продуктов, которые употреблял спортсмен. На всё это, разумеется, нужно было время… Опять же, в соответствии с правилами ВАДА, мы не предполагали оглашать какую-либо информацию до завершения расследования. Формально мы соблюдали все процедуры и сроки их выполнения. К сожалению, мы не озвучили информацию о том, что мы предпринимаем, сразу же после того, как нам стали известны факты. Но мы делали всё в точности так же, как и в случае с китайским гонщиком. Собрав всю необходимую информацию, мы передали ее национальной федерации.

(Примечание: случаи с Фую Ли и Контадором, разделенные временным промежутком в пять месяцев, выглядят похожими друг на друга. Допинг – проба китайца, взятая у него на бельгийской гонке 23 марта, дала положительный результат, после чего команда RadioShack отстранила его от участия в гонках.  После того, как проба «Б» оказалась также положительной, Ли заявил, что никогда не использовал запрещенные препараты, а кленбутерол попал в его организм вместе с пищей. После слушаний, проведенных китайской федерацией, гонщик был дисквалифицирован на два года. Решение по этому дело было вынесено в августе, спустя пять месяцев после обнаружения запрещенного вещества в допинг – пробе спортсмена.)

- Борьба с допингом является, безусловно, одним из стержневых направлений вашей работы на посту президента UCI. Однако, ваша деятельность гораздо шире, и она объединяет большой круг вопросов, имеющих отношение к велоспорту – тому виду, в котором вы находитесь, по сути, с самого детства. В самом деле, многие члены вашей семьи, и сейчас имеют непосредственное отношение к велоспорту. Приводил ли этот факт к какому-либо конфликту интересов за те пять лет, что вы возглавляете UCI?

- Это хороший вопрос. Я помню, что некоторые обвиняли меня в том, что я способствовал продвижению по карьерной лестнице моего сына, который будучи дипломированным юристом, работает с некоторыми гонщиками. Так же, и другой мой сын имеет отношение к велоспорту, занимаясь велосипедным бизнесом – он работает дистрибьютором, и сотрудничает с велосипедными магазинами, а также с организаторами гонок. Но, впервые он стал работать на гонках еще в 10-летнем возрасте, а сейчас ему 32 года.

Что касается конфликта интересов, я всегда старался соблюдать в этом отношении открытость и прозрачность. На последнем заседании руководящего комитета UCI я упомянул о том, что мои родственники, братья и сыновья вовлечены в различные сферы, так или иначе, касающиеся велоспорта, и если при обсуждении какого-либо вопроса затрагиваются в том числе и их интересы, я готов выйти из обсуждения. Надо также сказать о том, что члены моей семьи имеют такую же возможность для обращения к сотрудникам UCI, как и любой другой менеджер. И они всегда занимаются этим непосредственно сами, а не через меня.

- Несколько лет тому назад был предполагаемый конфликт интересов, когда венесуэльский врач Вальтер Виру, будучи доктором команды Kelme, в то же самое время являлся сотрудником аккредитованной UCI лаборатории в Валенсии. Вы никогда не рассматривали этот случай, как конфликт интересов?

- Возможно, это был тот самый случай. Но когда я занялся проверкой его деятельности, то не смог найти подтверждения тому факту, что он был врачом команды и одновременно являлся сотрудником лаборатории. Дело в том, что когда стало известно о его причастности к допинговому расследованию, доктор Виру уже был вне велоспорта, и UCI никак не мог повлиять на сложившуюся ситуацию. Это можно сравнить со случаем Эуфемиано Фуэнтеса и его коллег (вовлеченных в «Операсьон Пуэрто»). UCI ничего не мог предпринять, потому что к тому моменту у них уже не было нашей лицензии.

- Что касается огромного количества поездок, в которых вы побывали за последние пять лет – гораздо больше, чем любой другой ваш предшественник. Чему они вас научили?

- Я научился упаковывать и распаковывать свой чемодан!

Нет, конечно. На самом деле я убедился, что велоспорт популярен во всех странах, которые я посетил за это время. Он пользуется огромным уважением как среди спортивных функционеров, так и среди правительственных чиновников. И большинство людей с пониманием и уважением относятся к нашей работе, в том числе и той, которую мы выполняем в сотрудничестве с МОК и ВАДА в рамках программы борьбы с допингом. Я чувствовал доверие людей, которое нам удалось восстановить… Радует и то, что правительства многих стран рассматривают развитие велоспорта как хороший способ для того, чтобы поднять престиж своей страны на международной арене. Я знал эти вещи и раньше, когда еще занимался продвижением Тура Ирландии. И могу сказать, что сейчас такая практика становится всё более и более распространенной…

Например, канадское правительство инвестировало немалые средства в проведение двух новых гонок мирового календаря – в Квебеке и Монреале. И, когда я присутствовал на гонке в Квебеке, то заметил, как мэр города провел весь день, глядя на большой экран, где транслировались соревнования. Эту же картинку могли увидеть и миллионы телезрителей во всем мире. Наш вид спорта хорош еще и тем, что способен привлечь внимание людей к разным уголкам, где проводятся гонки, и, тем самым внести вклад в развитие местного туризма. Сейчас этот факт находит понимание у спортивных чиновников всё в большем числе стран.

Я хорошо помню, как доктор Махатхир, премьер-министр Малайзии, еще в начале 90-х хотел заполучить к себе этап Тур де Франс (позднее эта идея вылилась в организацию Тура Лангкави) именно с целью развития туризма. В любой стране, куда я приезжаю, чиновники на правительственном уровне рассказывают мне, что у нашего вида спорта громадный потенциал. И очень многие успешно воплощают идеи в реальность. Например, в Малайзии в настоящее время прорабатывается проект строительства нового велодрома в Куала-Лумпуре. Причиной для этого послужили успехи малазийского трекового велоспорта в последние пару лет.

Все эти факты говорят о том, что если кто-то ставит перед собой задачу, разрабатывает программу действий и привлекает для работы хороших тренеров – он способен добиться весомых результатов. Талантливые велогонщики есть везде. Вопрос заключается лишь в том, чтобы найти их, и правильно с ними работать. Именно поэтому я получаю большое удовлетворение от той работы, которую проводит центр развития мирового велоспорта UCI.

Наглядным примером в данном случае могут служить успехи Даниэля Теклехайманота из Эритреи, выигравшего пять золотых медалей на африканском чемпионате, проходившем в ноябре 2010 года. Это особенно впечатляет, если вы знаете, в каких условиях живут люди в этих странах. Мы помогли Даниэлю приблизиться к уровню элиты велоспорта, и наша задача теперь – показать, что он способен прогрессировать и дальше. Это замечательная история, которая показывает, что общими усилиями мы можем сделать очень многое для популяризации и развития велоспорта в разных странах мира. Пожалуй, UCI является чуть ли не единственной спортивной организацией, чиновники которой в своей работе находятся в тесном контакте со спортсменами, принимая участие в различных семинарах и образовательных программах, а не просто занимаясь бумажной работой.

- Вы и ваши сотрудники несете ответственность за результаты работы более чем сотни национальных федераций велоспорта. Каким вы видите велоспорт на международном уровне в ближайшие несколько лет, а также возможности для его развития?

- Я думаю, у нас есть все возможности сделать поистине глобальный международный календарь, который в равной степени будет отвечать интересам и спортсменов, и спонсоров. Гонки, которые проходят сейчас в Китае, Индии, могут послужить отличным катализатором для развития велоспорта в этих странах. У нас есть идеи проведения ежегодных соревнований с участием лучших гонщиков в Китае, в Северной или Южной Америке. Если мы найдем поддержку со стороны команд и спонсоров, то, думаю, мы сможем внести огромный вклад в развитие велоспорта.

- В последние годы популярность таких видов спорта, как теннис и гольф, резко выросла на международном уровне. И теннис, который еще относительно недавно переживал не лучшие времена, когда даже в Уимблдоне участвовали любители, теперь по своей популярности обошел велоспорт.

- Да, так и есть. И одна из причин заключается в том, что теннис является прекрасным примером равенства мужчин и женщин. Это касается не только участия в турнирах, но и освещения соревнований средствами массовой информации.

- Действительно, в теннисе началом движения к нынешнему положению вещей послужило введение равного вознаграждения для победителей у женщин и у мужчин в одиночном разряде на открытом чемпионате США несколько десятилетий назад. Можете ли вы предположить, что нечто подобное когда-нибудь произойдет и в велоспорте?

- Может быть, в ближайшие 10 лет... в любом случае, для этого понадобится время. Я думаю, что женский велоспорт будет развиваться, но всё это будет происходить несколько медленнее. Здесь нужны хорошие спонсоры. Но, посмотрите, некоторые команды Про тура, такие, как HTC-Highroad, или Garmin-Cervelo, уже сейчас уделяют большое внимание этому вопросу.

- Что еще предстоит сделать в ближайшие годы, если говорить о велоспорте в целом?

- Есть некоторые вопросы, которыми мы должны заняться… над антидопинговой программой предстоит еще много работать. Возможно, нам надо будет пересмотреть правила в отношении гонок, в частности Гран туров. Думаю, мы должны решить вопрос о введении третьего дня отдыха во время Гран туров. UCI будет также очень внимательно следить за любыми нововведениями организаторов. Это касается, к примеру, идеи проведения этапов Гран туров в географически удаленных местах, поскольку в данном случае приоритетными являются вопросы здоровья спортсменов и их адаптации к нагрузкам. Другой важный момент – продолжение усилий, направленных на поиск звезд мирового масштаба, таких, как Лэнс Армстронг, который сделал очень многое для популяризации нашего вида спорта, в том числе, и на любительском уровне. Нам необходимо найти одного или двух гонщиков, которые способны, взаимодействуя со СМИ, поднимать популярность велоспорта на новый уровень, способствуя тем самым, его глобализации.

- В глазах многих людей Армстронг запятнал или даже уничтожил сложившийся ранее образ суперзвезды мирового масштаба из-за его предполагаемой причастности к использованию запрещенных препаратов. Что вы думаете о федеральном расследовании в отношении его бывших команд, US Postal и Discovery Channel, а также о заявлениях Лэндиса, который обвинил Армстронга и его бывших партнеров по команде в систематическом применении допинга?

- Я не хочу давать подробные комментарии, поскольку расследование еще продолжается. Единственное, что я могу сказать… и то, что я говорил всегда – это то, что у Лэндиса есть план. По сути дела, этот план состоит из двух пунктов. Пункт 1 – разделаться с Армстронгом. Пункт 2 – бросить тень на имидж велоспорта в целом. И, в принципе, все его действия направлены на осуществление этого плана. Сейчас расследование продолжается, и мы должны дождаться его результатов, прежде чем делать какие-либо выводы. Я не знаю, будут ли результаты этого расследования носить положительный или отрицательный характер для нашего вида спорта, но это не изменит того факта, что Лэнс Армстронг – суперзвезда мирового масштаба. И, повторюсь, если мы заинтересованы в глобализации велоспорта, нам нужны гонщики, которые способны взять на себя роль суперзвезд мирового масштаба.

- На следующий день после заседания Антидопингового фонда в Париже ваш представитель, Филипп Шевалье, принял участие в ежегодном совещании Международной ассоциации организаторов велогонок (AIOCC). Можно сказать, что на этой встрече вам удалось одержать победу в долгой борьбе с организаторами Гран туров, когда было принято решение о новых правилах участия команд в супермногодневках – 18 команд Про тура плюс четыре команды, имеющие wild card от организаторов гонок. Ходили слухи, что благодаря вашим усилиям решение было принято еще до начала упомянутой встречи с организаторами гонок.

- Ну, новые правила были на повестке дня совещания AIOCC, и все организаторы согласились на новую систему. Но когда люди говорят, что всё было решено заранее – на самом деле это не так. Мы объявили о новой системе в сентябре на чемпионате мира в Мельбурне и первой же встречей, на которой у организаторов была возможность обсудить эту систему и принять решение, была, та самая, упомянутая вами встреча членов ассоциации AIOCC. В итоге, решение было принято. И я рад, что случилось именно так. Мне действительно кажется, что в дальнейшем у нас не будет каких-либо разногласий, поскольку организаторы публично заявили о принятии новой системы.