Интервью с Пэтом МакКуэйдом. Часть 2

  Журналист VeloNews Джон Вилкоксон в первой части своей беседы с президентом UCI Пэтом Маккуйэдом затронул вопросы, касающиеся перспектив World Tour, организации новых гонок и реформирования системы получения лицензий командами. Во второй части интервью Маккуэйд рассказывает о развитии маунтинбайка, об улучшении взаимодействия между UCI и производителями велосипедов, о сложностях, связанных с популяризацией велоспорта на телевидении, о спорном решении, касающемся исключения индивидуальной гонки преследования из программы Олимпийских Игр 2012 года, а также о шансах велокросса стать новым видом Олимпийской программы.

- Как вы можете оценить состояние маунтинбайка как самостоятельного вида на данный момент?

- Оно достаточно стабильное. Нельзя сказать, что этот вид переживает особенный подъем, но в то же время нет и какого-либо регресса. Вообще, маунтинбайк – это тот вид, которым UCI надлежит заняться в ближайшие год-два. Причин тому несколько. Одна из главных – то, что это дисциплина входит в программу Олимпиады, поэтому мы должны принимать во внимание оценки и рекомендации Международного Олимпийского комитета (МОК). Именно он принимает решение относительно включения того или иного вида в олимпийскую программу. И если окажется, что маунтинбайк перестанет быть привлекательным для телезрителей, то он рискует сдать свои позиции в перспективе присутствия на будущих Олимпиадах. В 2013 году должна быть дана оценка нынешней программы развития маунтинбайка, поэтому уже сейчас нам необходимо думать над тем, как сделать этот вид более зрелищным и, в частности, более привлекательным для телевидения. По своей сути маунтинбайк является самым сложным и дорогим видом спорта из всех олимпийских с точки зрения телетрансляций. Например, в Афинах нами было задействовано 45 камер, чтобы полностью покрыть весь маршрут соревнований. С тех пор протяженность дистанции была несколько сокращена, но нам нужно будет предпринимать новые решения, чтобы сделать эту дисциплину еще более привлекательной для болельщиков. Должен сказать, что я испытываю огромное уважение к тем спортсменам, которые принимают участие в соревнованиях по маунтинбайку, поскольку это чрезвычайно жесткий вид, всю сложность которого трудно передать с помощью телевизионной картинки. Мы не хотим превращать маунтинбайк в подобие велокросса, но, безусловно, какие-то изменения нужно вносить. Надо отметить, что один из аспектов, которому в последнее время уделяется всё больше внимания – это улучшение взаимодействия между UCI и производителями велосипедов. Позитивные сдвиги в этом вопросе вызваны двумя причинами. Во-первых, необходимость тесной работы UCI и велопроизводителей ощущалась мною давно, а из-за прошлогодних проблем, когда велосипеды оказались несоответствующими требованиям регламента, мы, наконец, пришли к выводу о сближении по целому ряду вопросов. Поэтому, сначала на выставке, которая проходила в марте на Тайване, а затем на Eurobike во Фридрихсхафене мы провели презентации специально для компаний – велопроизводителей, чтобы наметить точки сближения по таким вопросам, как например, использование определенных материалов. Таким образом, теперь мы приблизились к той философии, которая была заложена в Луганском соглашении 1996 года, определяющим основные принципы регулируемости спорта. Сейчас мы используем инженерно – ориентированный подход, взаимодействуя с сотрудниками одного из подразделений Лозаннского университета. Отныне все производители велосипедов должны контактировать с вышеназванным подразделением для согласования различных допусков, касающихся размеров и других характеристик велосипедов. Эта программа должна будет развиваться в течение ближайших нескольких лет, и она призвана помочь улучшению ситуации в этом виде спорта. В этом смысле я хотел бы отметить важность дискуссии во время нашей встречи во Фридрихсхафене, когда представители крупнейших компаний – велопроизводителей сами говорили мне о необходимости сотрудничества с UCI. Помимо всего прочего, такое взаимодействие будет способствовать глобализации велоспорта, которая является одной из наших приоритетных целей.

- Когда вы говорите о сотрудничестве с инженерами, это касается всех типов велосипедов, или речь идет только о горных велосипедах?

- Да, это касается всех типов велосипедов, в том числе шоссейных, потому что именно здесь у нас существуют самые большие проблемы. То же самое относится и к использованию новых материалов. Подразделением Лозаннского университета руководит профессор Ян-Андерс Мэнсон, который на протяжении многих лет сотрудничал с  «Боинг» (Boeing) в Сиэтле, затем работал над созданием яхты, одержавшей победу в Кубке Америки, а также активно поучаствовал в проекте самолета на солнечных батареях. Заслуживает внимания и тот факт, что упомянутое подразделение помогало Международной федерации плавания в решении вопросов, связанных с гидрокостюмами.

- Каким образом Мэнсон собирается взаимодействовать с велопроизводителями?

- Насколько я себе представляю, производство нового велосипеда – это сложный процесс, занимающий порядка трех лет. Теперь у производителей будет возможность согласовывать свои идеи с инженерами на ранней стадии. Например, если у них возникают вопросы по отдельным узлам или технологиям, они могут обратиться к Мэнсону. У него трехлетний контракт с UCI. Когда я обсуждал такую форму работы на встрече во Фридрихсхафене, реакция со стороны руководителей компаний была очень позитивной. Я думаю, что всё это пойдет на пользу велоиндустрии в целом.

- Трековые соревнования, которые составляет бОльшую часть программы на Олимпийских Играх… Как вы оцениваете нынешнее положение дел после решения убрать из программы Игр 2012 года индивидуальную гонку преследования?

- Я думаю, что люди должны понимать, чем были продиктованы решения UCI. Прежде всего, нужно сказать об уравнивании числа женских и мужских видов трековой программы. Это решение было принято под давлением МОК, который придерживается идеи о том, чтобы женские и мужские виды программы были одинаково представлены в разных видах спорта. Я считаю такой подход очень правильным, если рассматривать долгосрочную перспективу.  Ситуация, которая у нас была раньше, когда мы имели 7 видов гоночной трековой программы у мужчин и 3 вида у женщин, приводила к тому, что ресурсы национальных федераций в основном были задействованы для развития мужских трековых дисциплин. Тот факт, что теперь мы имеем по 5 видов у мужчин и у женщин, безусловно, дает возможность для более интенсивного развития женских трековых гонок. Следующим важным моментом можно назвать решение, которое мы принимали совместно с национальными федерациями, об отказе от двух видов мужской программы. В итоге у нас осталось три спринтерских дисциплины и две – на выносливость. Так как у основания трековых гонок стояли спринтерские виды, то это решение выглядит вполне закономерным. Отказ от индивидуальной гонки преследования, мэдисона и гонки по очкам, и замена этих дисциплин омниумом – всё это давалось очень непросто и требовало долгого обсуждения. Теперь, если бы мы сохранили индивидуальную гонку преследования, то получили бы большую плотность гоночной программы. Что касается мэдисона, то этот вопрос оказался боле простым, хотя лично я с большим уважением отношусь к этой дисциплине. Но здесь проблема заключалась в том, что между такими событиями, как Чемпионат мира и Олимпийские Игры существуют определенные отличия. За чемпионатом мира следит в основном подготовленная болельщицкая аудитория, которая понимает, что происходит в гонках. На Олимпийских Играх примерно 80 процентов зрителей не вполне разбираются в трековых видах, они просто смотрят за выступлением спортсменов, попавших на Олимпиаду. Если рассматривать гонки трековой программы по этому критерию, то получается, что популярность мэдисона у телевизионной аудитории невелика. Таким образом, принимая эти нововведения, мы учитывали самые различные факторы. Хотя я могу сказать, что не вполне доволен программой «пять и пять». Мне бы хотелось поднять число видов до шести, включив в программу еще один вид на выносливость.  Это решение кажется мне наиболее справедливым, поскольку создает баланс между различными видами трековых гонок.

-  А как насчет трекового  Кубка мира? Здесь, как кажется, картина довольно неоднозначная: есть гонки, которые привлекают зрителя, есть те, которые не представляют для болельщиков особого интереса.

- Да, действительно, это так. И я, честно говоря, не совсем понимаю, почему так происходит. Могу только сказать, что на Кубок мира возложена ответственность за улучшение качества трековых гонок. Если бы не было кубковых стартов, ведущие гонщики собирались бы вместе раз в год во время чемпионата. А так, у нас есть возможность следить за лучшими из лучших четыре или пять раз за сезон. Однако Кубку мира всё еще не хватает зрительской аудитории. Проблема в том, что UCI ограничен в ресурсах. Если Международная федерация футбольных ассоциаций (ФИФА) получает огромную прибыль от продажи прав на трансляцию матчей, то мы вынуждены сами платить за эфирное время для определенных дисциплин. Гран туры не имеют проблем с получением достаточного эфирного времени, но в остальном нам приходится выдерживать жесткую конкуренцию с другими видами спорта. Если бы нам удалось найти нескольких крупных спонсоров, заинтересованных в развитии  трековой программы, результат не замедлил бы сказаться.

- В Северной Америке велокросс пользуется большой популярностью, несколько раз там проводились чемпионаты мира. Как вы считаете, есть ли шанс, что теперь, когда вы являетесь членом МОК, велокросс может также быть включенным и в программу зимних Олимпийских Игр?

- На самом деле я обсуждал это недавно с Жаком Рогге, и он сказал мне, что это невозможно. Просто потому, что в Олимпийской хартии сказано – все дисциплины зимних Олимпиад должны проводиться на снегу или на льду. Соревнования по велокроссу могут быть проведены и на снегу. Но, все-таки, главным образом, они проходят на траве в зимнее время. То есть формально эти гонки не соответствуют критериям, обозначенным в Олимпийской хартии. И потом велоспорт не имеет такого веса в МОК, как скажем, легкая атлетика. Но если бы им удалось продвинуть бег по пересеченной местности, думаю, шансы появились бы и у нас.