- Категория:
- VeloNAME |
- Дата:
- 20-04-2010, 12:41
Марк Кэвендиш: «У меня не хватало времени на мою семью»
Неоднозначная фигура Марка Кавендиша не дает покоя прессе, и особенно британской прессе. Несмотря на отсутствие каких-либо результатов в этом сезоне, «Карманная Ракета» не сходит с передовиц велоспортивных изданий, множа вокруг себя недоброжелателей и скандалы своими резкими высказываниями в адрес коллег. Однако в приведенном ниже интервью для timesonline.co.uk репортер Пол Киммедж пытается подойти к Кавендишу с другой стороны и найти причины как его поведения, так и его неудач.Я сидел за одним столом с самым реактивным парнем в велоспорте, в ожидании, когда же он взорвется. Пленка запущена… в любую секунду он может начать выдавать готовые заголовки…
«Никто не может сравниться со мной», «Мне надоедает все время бить других парней», «Я быстрейший человек в мире».
Но не сегодня. Что-то не так. Марк Кавендиш кажется почти подавленным.
Может быть, это моя вина. Может быть, я не должен был переносить внимание с его невероятных подвигов на Тур де Франс в прошлом году на травму последующих месяцев; на разрыв отношений с его невестой, возлюбленной с детства Мелиссой Филлипс, на заключение в тюрьму острова Мэн его младшего брата Энди; на почти фатальное ДТП его близкого друга Джонни Беллиса (Джонатан Беллис, гонщик команды Saxo Bank, в прошлом году попал в тяжелую аварию на скутере, прим. пер.).
Возможно, было неправильным заострять внимание на его проблемном старте сезона; удивлении, которое он почувствовал в феврале на Рута дель Соль, где его побил Оскар Фрейре; на удивлении, которое он почувствовал на Классике Альмерии в марте, когда был бит Тео Босом. «Я уже проиграл два спринта, - сговорит он. – Я проигрывал всего дважды (из 27 раз) в прошлом году».
Это был Кавендиш, какого мы никогда раньше не видели. Мы говорили о Мелиссе, Энди, Джонни и о трудных временах в его жизни. Мы говорили о том, как он был болен, и о силе, которую он потерял, и демонах, которые устроили хаос в его мыслях. Мы говорили о Фьорелле, его новой прекрасной девушке, и их поездке в Парагвай в декабре. И мы говорили о страсти. О страсти мы в основном и говорили.
«Ты когда-нибудь слышал историю о Самсоне и Далиле?» - спрашиваю я.
«Да, - отвечает он. – Она остригла его волосы. Да. Вы же не думаете, что этого не было у меня в мыслях? На самом деле, я очень много думал об этом. Вот почему я думаю: «Может быть, я должен вернуться назад», но я не могу изменить положение вещей. Я не могу повернуть время вспять. Я должен примириться с тем, что есть».
Но что бы он изменил? Что такого сделал Марк Кавендиш, чтобы навлечь на себя гнев Божий?
Страсть, желание. Как вы можете это объяснить? Давайте начнем с его брата, Энди. Давайте начнем с парня, который в прошлый вторник был приговорен к шести годам тюрьмы за импорт и распространение каннабиса и кокаина. Давайте повернем время вспять, в 1995 год, когда восьмилетний Энди бежал домой из школы, чтобы излить свои чувства матери по поводу новой велосипедной секции для детей в Национальном спортивном центре. Половина дома с четырьмя спальнями на окраине Дугласа, на острове Мэн. Его отец, Дэвид, работает в IT-отделе в одной из бухгалтерских фирм. Его мать, Адель, держит магазинчик одежды для танцев и свадебных нарядов. Он просит: «Я могу пойти? Все начинается во вторник вечером». «Почему нет?» - говорит его мать. «Я тоже хотел бы пойти», - подает голос Марк. И лекало его юности готово.
Или почти готово. Год спустя они были дома, когда Адель объявила о конце их брака с Дэвидом. Час спустя Марк, направляясь на пароме на соревнования в Манчестер, плачет в открытую. Позже, когда он размышляет об этом, незрелость его эмоций застает его врасплох. Сейчас он сам по себе. Есть только он и его велосипед.
Энди – более одаренный из двух мальчиков Кавендишей, и скоро эксперты начинают поднимать брови, глядя на его стиль педалирования. «Через год мы поехали в Ливерпуль на чемпионат, - рассказывает Марк. – Я выступал в категории до 16 лет, он – до 14 лет. Я пришел вторым и должен был для этого тренироваться всю зиму. Он же не притрагивался к своему велосипеду девять месяцев и выиграл в своей категории. Он был хорош, но ему нужен был кто-то, кто все время ободрял бы его. Мне – нет. Мне нужны были люди, делающие прямо противоположное, которые сказали бы мне, что я дерьмо. И это было то, что заводило меня, чтобы доказать, что они не правы. Но у Энди просто не было…» - он пытается подобрать слово.
«Страсти?» - подсказываю я.
«Да».
Кавендиш многим доказал, что они ошибались. Он не выглядит как велогонщик; до сих пор не выглядит. У него пухлое лицо, короткие, крепкие ноги и ничем не примечательный стиль педалирования. И когда его подключали к мониторам, чтобы проверить его силу и физические пределы, результаты были довольно ординарными. Саймон Джонс, главный тренер британской сборной, был одним из многих скептиков. «Ну, Кав, чего ты хочешь от велоспорта?», - спросил он однажды.
«Я хочу быть шоссейным профиком, выиграть этапы Тура и стать Чемпионом мира», - таков был ответ Кавендиша.
«Ну, у тебя несчастливые номера для этого».
Кавендиш был загадкой. Он ничего из себя не представлял, и результаты его тестов были средними, но взмах клетчатого флага - и результаты были экстраординарными: 11 побед в его дебютном сезоне в профессионалах в 2007 году, больше побед (18), чем у любого другого профессионала, в 2008 году, и поистине выдающаяся победа на Милан-Сан-Ремо, одном из великих монументов велоспорта, в 2009 году. Перемотайте пленку, и те вещи, которые никто не может определить, вещи, которые делают его великим, почти выпрыгивают за экран. Обратите внимание, как много ему нужно сделать, когда начинается спринт. Смотрите, как низко он держится на своем велосипеде, когда выталкивает его на линию. Страсть. Никто не хочет этого больше. Но, возможно, это не так.
В своей книге, опубликованной через три месяца после его победы на Милан-Сан-Ремо, его перо отдало должное его невесте, Мелиссе: «Я не лгу, когда говорю, что настоящим чемпионом, настоящим талантом в наших отношениях является сверхъестественно самоотверженная девушка – девушка, которая пожертвовала всем, что было нужно, чтобы я осуществил свою мечту. Истинная звезда этой истории – это Мелисса». Но, прежде чем книга вышла из печати, он встретил кое-кого еще.
«Что случилось?» – спрашиваю я.
«На самом деле я предпочел бы не говорить об этом, - говорит он, – действительно, для сохранения достоинства всех участников этой истории. Это выйдет в мягкой обложке (в следующем месяце). Я прямо говорю это».
«О чем ты говоришь?»
«Все, что я имел в виду, я сказал [о Мелиссе], когда писал эту книгу. Она была моим лучшим другом. Она замечательная девчонка. Но в моей жизни так много всего изменилось».
«Что изменилось?»
«Почти все».
«Ты стал знаменитым», - подсказываю я.
«Но это приносит не только привилегии, но и давление, и… я не знаю. Мы были вместе с 15 лет. Люди говорят: «Ты молод, еще слишком рано жениться», но в то время вы этого не видите. И я не видел этого. И я близко к этому подошел. Я был в четырех месяцах до того, чтобы жениться. Она подталкивала меня, чтобы я забрал свой костюм, но я подумал: «Подожди-ка. Я не готов пройти это до конца». Я думаю, что лучше окончательно со всем разобраться до свадьбы».
«Должно быть, это было трудно».
«Невероятно трудно. Потому что жить с ней было так легко. Она делала все для меня и делала мою жизнь как велогонщика проще, но это не повод, чтобы быть с кем-то. Это не честно по отношению к ней, не честно по отношению ко мне».
Июль 2009 года. Кавендиш прибыл в Монако на старт своего третьего Тур де Франс. Он выиграл начальный этап в Brignoles, второй этап в La Grande Motte, десятый этап в Issoudon, после чего сравнялся с рекордом Барри Хобана (британский велогонщик, гонялся в 60-70-е гг., прим. пер.) в восемь выигранных этапов в Saint-Fargeau. Комментаторы были единодушны в своих рассуждениях: «Является ли Марк Кавендиш величайшим спринтером всех времен?»
Его родители сообщают, что забронировали билеты в Париж – это первый раз в его профессиональной карьере, когда они приедут посмотреть на его гонку. Но Кавендиш не счастлив. «Почему Париж? - спрашивает он. – Почему сейчас? Почему они не приезжают поддержать меня в горы, когда я страдаю?» Но в основном он негодует по поводу того, что его отвлекают. Он выигрывает 19-й этап в Aubenas и завоевывает свой шестой этап в гонке, одержав захватывающую победу на Елисейский Полях.
Гонка закончилась. Он прокладывал себе путь на пьедестал в окружении журналистов и официальных лиц, когда члены его команды сообщили ему, что его мать там. Он предвидел это. Но он также решил, что не хочет ее видеть. Он вернулся в командный отель и готовился снести крышу со своими товарищами по команде, людьми, которые были с ним в горах. Они праздновали ночь напролет. В 7 утра он вернулся в свой номер и нашел записку от отца: «Привет, Марк, просто хотели тебя увидеть». Но не время для сожалений. Он паковал чемоданы для поездки в Германию и недели утомительных сражений.
«Почему твои родители не играют центральной роли в твоей велосипедной карьере?» - спрашиваю я.
«Может быть, я не дал им такой возможности», - отвечает он.
«Так почему ты не дал им этой возможности?»
«Вероятно, мне это было не нужно. Я не нуждаюсь во многом ни от кого».
Август. Дома в Тоскане, он только что вернулся с тренировки, где не заметил и пропустил звонок от Энди: «Марк, у меня собеседование на работу во второй половине дня, и было бы здорово, если бы я мог одолжить костюмчик». Тур Миссури буквально на носу. Он организовывает свой рейс и пакует вещи – и забывает перезвонить. Неделю спустя, когда он почти уже на борту, чтобы лететь в Сен-Луис, он узнает об аресте своего брата.
«Ты приезжал домой, чтобы повидать его?»
«Нет, я увидел его только через три месяца…»
«Почему?»
Возникает 10-секундная пауза. Он вытирает слезы. «Я не знаю», - говорит он.
«Ты знаешь», - подсказываю я.
«Нет, я не знаю. Я пытаюсь думать об обстоятельствах. Я не знаю, был ли я зол или чувствовал ли себя виноватым, или… Один из моих лучших друзей (Беллис) три месяца находился в больнице в Италии, и я не хотел оставлять его. Я мог поехать домой, к Энди, но в моих глаза он сам себя посадил там. Я приехал домой повидать его так скоро, как только смог».
«И когда ты увидел его – это помогло?»
«Да, я хочу для него хорошей жизни. Раньше я действительно не очень-то заботился о его жизни, я думал: «Я там, где я есть, он там, где он есть», но, возможно, если бы я был ближе к нему, он не стал бы… Я не знаю… Возможно, он одолжил бы его (костюм), получил бы работу в тот день. Это заставило меня осознать, что я не проводил достаточно времени со своей семьей. У меня не было на них времени».
Декабрь. Он ездил в Парагвай с Фьореллой на Новый год и наметил встречу с врачом для кое-какой косметической операции. Это его улыбка. У него зубы как разбомбленные дома. Он месяцами смотрит на свое отражение и ненавидит то, что видит.
Кавендишу удалили и установили зубы и приказали не тренироваться в течение трех дней. Но он не послушал. Он тренируется четыре часа на следующий день – и начинается кровотечение. Десна воспаляется. Он лечит ее и возвращается в Европу для участия в гонке на Майорке, но его рот воспаляется снова.
«Мои гланды были похожи на виноград, - говорит он. – Мое нёбо было огромным. Я не мог закрыть рот. Я не мог есть. Это давило мне на язык, и я не мог дышать. Я плакал как ребенок. Командный врач и стоматологическая медсестра должны были удерживать меня в кресле, чтобы вскрыть мне десну и удалить гной. Я почти потерял сознание от боли. Я был на антибиотиках 10 дней, и они уничтожали меня. У меня было расстройство желудка. Я не мог есть. Я днями напролет лежал в своей постели и потерял так много веса! Я не тренировался три недели и потерял много мышц. Если бы я мог повернуть время вспять, я был бы верен моим зубам (смеется). Обычно я не занимаюсь показухой, но это была та единственная вещь, которая действительно достала меня».
Прошло два месяца с тех пор, как он вернулся к работе в этом сезоне, и мы видели его победный салют только однажды – на этапе Тура Каталонии. Я напоминаю ему про Самсона и Далилу. «Это тебя не беспокоит? - спрашиваю я. – Что если ты не сможешь вернуться туда, где ты был?»
«Но я вернусь, - настаивает он. – Возможно, не в этом году, но я знаю, что смогу вернуться, и потом никто и не вспомнит обо всем этом. Так что надо просто примириться с этим и пройти через это. У меня действительно неприятности, настоящие большие неприятности».
«Когда у тебя в последний раз были неприятности?»
«В последнее время. Я никогда бы не сказал такого дерьма, как на прошлой неделе (речь идет о выпадах в адрес Андре Грайпеля, прим. пер.), если бы не был в депрессии. Но иногда вы – это не вы, и так легко скатиться вниз».
«Тяжело быть знаменитым?»
«Конечно, это тяжело. Так много людей, говорящих тебе «да» сейчас, и так легко измениться».
«А ты изменился?»
«Да, немного. Мне не стало сложней оставаться мотивированным – я все еще очень мотивирован, - но это труднее, когда вы достигаете вершины. И сейчас приходится так низко падать».
«Что насчет команды Sky? Для многих людей имеет большое значение, если ты подпишешь с ними контракт в следующем году».
«Вокруг меня всегда эти спекуляции, - говорит он. – В прошлом году в моей команде нашлись люди, которые говорили, что это дело решенное. Но я не думаю об этом на данный момент. Моя краткосрочная цель – выиграть зеленую майку и выиграть Чемпионат мира в ближайшие два года, а долгосрочная – я хочу расширить свою специализацию. Журналист спросил меня на той неделе: «А вы не хотели бы выигрывать гонки в одиночестве?», и я ответил: «Конечно хотел бы, но я высокооплачиваемый профессионал. Это не чертово хобби! Я в велоспорте ради успеха!».
Прошло почти два часа с тех пор, как он сидит на этом стуле. И он наконец-то выплюнул заголовок.
- Комментариев
- (7)
- Просмотров
- (5 175)
