- Категория:
- VeloNAME |
- Дата:
- 23-02-2010, 18:30
Для справки – Жоаньо Коррея 10. 02. 1975. Португалец. Рост 174см , вес 64 кг.
Вернулся в профессионалы в 2008. Команда Bissel Pro Cycling Team. Лучший результат: третье место на 3-м этапе Valley of the Sun Stage Race (USA) 2008.
Жоаньо Коррея, в действительности, начал своё возвращение в профессиональный спорт ещё в 2006. Приехав по работе в Болонью, он принял участие в Dieci Colli Granfondo, на одном из участков гонки он оказался рядом с Фаусто Пинарелло, который поинтересовался, гонялся ли Коррея раньше. Пинарелло же подал идею, что если Жоаньо сбросить вес, он смог бы хорошо преодолевать подъёмы. После этого разговора, когда дорога пошла вверх, Пинарелло легко оторвался от Коррея. Жоаньо прибыл на финиш лишь несколько часов спустя. На следующем гранфондо идею о возможном возвращении в гонки озвучили ещё несколько человек.
В ноябре 2006 Жоаньо Коррея поставил себе цель – выступить на Национальном Чемпионате Португалии в гонке с раздельным стартом. После 11 лет вне профессионального спорта эта мысль казалась ему сумасшедшей, но Коррея полностью сконцентрировался на ней. Он нанял тренеров и приступил к возвращению своей формы.
Интервью Жоаньо Коррея.
Первый раз Жоаньо Коррея принял участие в профессиональных гонках, когда ему был 21 год. Проведя некоторое время вне велоспорта, работая в медиа-индустрии, он вернулся в профессиональный велоспорт в 2008, сбросив 60 фунтов (27 кг). Этот год будет его первым годом в команде про тура, в 34 года Коррея присоединился к Cervelo test team.
schmalz. Мы здесь с Жоаньо Коррея из Cervelo Test Team – только что заключивший контракт в этом году, новобранец, 34-летний новобранец.
Коррея. Я подписал ещё в сентябре, но из-за договора с New York Times это не оглашалось до 30 декабря.
schmalz. Ну, почти в это время контракты подписывают все, верно? Ты был последним трансфером сезона? Ты был джокером! Давай назовём это так.
Коррея. Джокер. Точно.
schmalz. ОК. У меня вопрос - о чём ты думал?
Коррея. Знаешь, нужно, чтобы жизнь всегда была интересной. Это хорошая возможность, и по большому счёту, иногда нужно делать что-то сумасшедшее, типа этого. Это одна из тех вещей, о которых, когда мне будет 50, оглядываясь назад, я бы думал: « Должен ли я был это сделать? Или я бы стал сожалеть?» В будущем теперь не придётся говорить: «Хотел бы я это тогда сделать». Это был слишком хороший шанс, чтобы им не воспользоваться.
schmalz. Думаю, твоё величайшее достижение, что ты уговорил ввязаться в это свою жену, потому что у тебя уже была работа и карьера. Ты мог думать: «Ну, я уже делаю карьеру и просто не собираюсь двигаться ещё куда-нибудь».
Коррея. Это интересно, так как хочется сделать новый шаг, но не хочется, чтобы всё закончилось разводом. Частью вопроса, который бы задал я 50-летний, было: «Я не хочу сожалеть, что не сделал этого, но также не хочу, чтобы потом пришлось говорить – это привело к разводу». Семья для меня очень важна, и ясно, что для Тиу (Tiiu) тоже. Последние три года моя жена меня полностью поддерживала, когда я был занят работой с огромным количеством поездок, тренировками по ночам, гонками – она всегда была рядом. Но я не собирался повторять это снова….хотя, когда появилась возможность, похоже, я всё повторил, всё превратилось в работу.
schmalz. Вы поженились, когда ты был гонщиком?
Коррея. Нет. Когда она меня встретила, я весил почти 200 фунтов (90 кг). Хорошие времена.
schmalz. Так что, пришлось вновь доказывать, кто ты есть.
Коррея. Да. Однажды она наткнулась на журнал, который у меня была со времени участия в гонках, и она сказала: «А это что такое?». А я: « Да, я гонялся на велосипеде». В журнале была почти сотня статей, а мой вес к тому времени составлял почти 90 кг.
schmalz. Она спросила: «И ты выглядел также, как здесь?»
Коррея. Я ответил: «Да, я был худым».
schmalz Могу предположить, что это говорит о том, что участие в гонках, проводящихся в парках Нью-Йорка – это лучший способ подготовки к про туру, верно?
Коррея. Абсолютно.
schmalz.И нет другого способа добраться оттуда туда?
Коррея. Действительно, причина моего возвращения ко всему этому в том, что я надеюсь, это даст мне достаточную форму, чтобы я мог выиграть гонку в Центральном Парке.
schmalz. Однажды?
Коррея. Да. Я никогда не выигрывал Central Park race.
schmalz. Ты шутишь.
Коррея. Нет. Я выиграл кучу гонок Prospect Park. Я побеждал много раз в гонке Bear Mountain, но Central Park всегда от меня ускользала. Я должен выиграть в Central Park, прежде чем буду говорить: «Я был велогонщиком».
schmalz. Так ты используешь Про Тур как средство достижения этой цели.
Коррея. Да, для Central Park.
schmalz. Хороший ход. Превосходный способ добиться цели.
Коррея. И я привезу весь пелотон. Привезу Тора…Однажды привезу всю команду в Центральный Парк.
schmalz. Думаю, ты будешь должен получить специальное разрешение на участие там для парней из Cervelo. Посмотрим, будет ли Хаусслер впереди.
Коррея. Я не уверен, что Тор вообще сможет выиграть тот спринт. Его это может немного вывести из себя. Для него там может быть слишком опасно. (Смех).
schmalz. Ты был профессионалом 15 лет назад, но уровнем пониже, чем сейчас. Какое самое большое различие ты заметил между тем, что было тогда и стало сейчас. Предполагаю, что разница заметна во всём.
Коррея. Да. Большая разница в оснащении, но эта разница чувствуется всеми. Доступ к классу велосипедов, колёс, шлемов и т.д. – это день и ночь, это делает гонщиков более быстрыми. Раньше всё было более стандартное. Ты мог использовать одну марку велосипеда, а твой соперник – другую, но везде были круглые трубки Columbus SLX или что-то типа этого. Сегодня одни марки имеют существенное преимущество над другими. Если отстраниться от снаряжения, то, возможно, самые большие изменения касаются тренировок и полностью изменившейся культуры спорта. Сейчас знают, как тренироваться. Раньше просто нужно было проехать пять часов, 20 миль (31 км) в час. А сейчас никто так не поступает, если только ты не француз (смеётся). И культура спорта совершенно другая. То, что составляло спорт в середине 90-х, сегодня не проходит. Поговори с молодыми гонщиками сегодня, для них допинг – это то, что просто неправильно, это для них вопрос - а зачем кто-то это делает. Я думаю, тогда, раньше, если ты хотел быть серьёзным гонщиком профессионалом, в какой-то момент ты чувствовал сильнейшее давление принять допинг. Это был вопрос для обдумывания. Это не значит, что каждый принимал, но это было в культуре. Сейчас всё поменялась полностью. Это было гигантский переворот.
schmalz. Думаю, многие команды были низвергнуты с высоты вниз. В прошлом от топ-команд ждали многого, и таким способом они достигали всего. Особенно, в начале и в середине 90-х, это было везде.
Коррея. Я не знаю, я не был тогда в крупной команде, но тот опыт, который я получил в небольшой протуровской команде был для меня тем, что трудно осмыслить. Я не мог в это поверить. Я вырос в Штатах. Получил американское образование. Я был во многом американским ребёнком, и, видя некоторые вещи, я думал, что там все парни были помешанными. И тогда же, разговаривая с некоторыми моими друзьями, которые гонялись за более крупные команды годами, я понял, что там культура, среда совершенно другая. И я могу сказать, что никто из тех ребят, что я знал, не делали это (допинг) потому, что хотели. Они поступали так, потому что знали, что так делает каждый, и если они не сделают также (не примут допинг), то они не получат работу на следующий год.
schmalz. Значит, то время было особенно опасным, потому что всё (допинг) просто было во всеобщем употреблении, и люди не осознавали, что делают.
Коррея. Я ушёл в конце 96-го, и предпочёл колледж, и я могу сказать, что скорости в горах в 95 -96 годах были неконтролируемые, особенно в горах. Внезапно в тех гонках, где я выигрывал этапы, боролся за майки, я оказывался сброшен. На подъёмах! Я думал: «Что, чёрт возьми, происходит?» Это было огромное изменение, и думаю, оно продолжилось, а затем маятник качнулся в другую сторону. Думаю, сегодня действительно другая культура. Я продолжаю утверждать, что сейчас всё радикально противоположное. Сегодня допинг – это исключение, есть ещё случаи, как мы знаем, но они являются исключением, и молодые гонщики, приходя в спорт, говорят: «Я никогда не буду так делать». Возвращается вера в спорт. Это займёт время, но доверие возвращается.
schmalz. Сейчас ты стал старше, не знаю, есть ли у тебя записи показателей, по которым, ты мог бы сравнить себя сейчас и молодого, скорость, то, как твоё тело реагирует на определённые вещи. Как ты думаешь, в сравнении с тем, когда ты был моложе, стал ли ты быстрее или медленнее?
Коррея. Это интересно, потому что я пытаюсь это вычислить. Понятно, что у меня нет прошлых данных. Думаю, сейчас как гонщик я гораздо лучше, чем тогда, когда был моложе. Я только что вернулся из третьего лагеря, насыщенного, двухнедельного лагеря, и я хорошо чувствовал себя каждый день. Я был в порядке и восстанавливался каждый день. Сегодня мы можем восстанавливать силы с помощью таких продуктов как Zipvit (продукт для спортивного питания, содержащий витамины и минералы). Раньше у нас этого не было. Каждое утро команда проводила в лагере базовую тренировку - этого тоже не было в прошлом. Я чувствую себя на велосипеде гораздо лучше, чем когда-либо.
schmalz. Думаю, большее значение имеет процесс восстановления по сравнению с тем, что было 15 лет назад. Об этом никто не задумывался.
Коррея. Люди не понимали. Всё делали наощупь, методом тыка. Тогда действительно не понимали многих вещей. Уставать и не восстановиться на следующий день было обычным делом, думали, что если едешь с напряжением, проходишь тяжёлую гонку, то именно так и должен себя чувствовать.
schmalz Ты беспокоился, собираясь в тренировочный лагерь?
Коррея Да.
schmalz Ты самый старший в команде?
Коррея. Нет. Не я самый старший - Иниго Куэста был профессионалом 17 лет, ему 41, а выглядит он на 30. Я очень волновался, как любой на моём месте, как нео-про. Я надеялся, что никого не завалю. Представьте только, если бы я завалил Роджера Хаммонда? Думаю, он бы сильно разозлился. Не хочется выводить из себя Роджера Хаммонда.
schmalz. Первый день на работе.
Коррея. Да. Я беспокоился, но всё быстро прошло. Просто удивительно, что может сделать молочная кислота с нервной дрожью.
schmalz Ты чувствовал, что должен показать себя на тренировке, выйти вперёд и произвести на всех впечатление?
Коррея. Не то чтобы произвести впечатление на всех, но я действительно чувствовал, что должен показать, как я подготовлен. Этот лагерь был для меня очень важен, как и для любого в моей ситуации. Я оказался слабым, я выезжал на все эти пятичасовые тренировки и старался изо всех сил. А директора говорили, чтобы я не старался ничего доказывать, чтобы шёл не напрягаясь. И для меня такое отношение было шоком. Раньше, ты не должен был показывать свою слабость. А сейчас : «Говори нам, как ты себя чувствуешь». И ты по-настоящему убеждаешься, что продолжаешь улучшаться. Я пару дней отдохнул, и на второй неделе почувствовал себя великолепно и был полон сил.
schmalz. Насколько странно для тебя, уже взрослого, было снова делить комнату с товарищем?
Коррея. Это было забавно, последний раз, когда я с кем-то делил комнату, я был 21-летним. Действительно, это…..
schmalz. Как вернуться в лагерь!
Коррея. Как вернуться в колледж.
schmalz. Ты делил комнату с Тором какое-то время.
Коррея. Неделю в первом лагере.
schmalz. Он поразил меня своей болтливостью.
Коррея. Моё прозвище – Cannon , так что предоставляю тебе определить, кто болтливый. Во втором лагере я делил комнату с Хоакином Новоа, испанским гонщиком, в последнем лагере – со Стефаном Денфилом из Австрии. Мы с ним придумывали пародии. После велоспорта начну карьеру комика.
schmalz. А было так, что ты приходил с тренировки, а у этого парня музыка на полную громкость, а ты ему: «Выключи эту чушь!»
Коррея. Забавно, я притворялся Biggie, а Стефан изображал Diesel. Я из Бруклина, у нас с Тедди Кингом есть свои шутки про хип-хоп и всё это. Рифмованный сленг. А Стефан с евро-техно…тутс, тутс. Помешанные детишки.
schmalz Тебе открылся доступ к велосипедному снаряжению, к лучшему велосипеду, на котором ты когда-либо ездил.
Коррея. Да, это определённо самый быстрый велосипед из всех тех, на которых я гонялся. Я был на S2 и S3 – это нечто, с аэро-трубками. Этот высокоскоростной велосипед, особенно его колёса, с ума сойти. Потом я в первый раз проехал на P3 и P4, во время тренировки командной разделки с Тором и парой других ребят….идёшь на скорости 52-53 км/ч, чёрт, вот это скорость. Разделочный велосипед ужасно быстрый. Очень захватывающе получить доступ к такой технике. Для меня огромным сюрпризом был тип шатуна. Никогда раньше не использовал такие звёздочки, шатун, каретку и цепи.
schmalz. У тебя были круглые звёздочки, теперь овальные.
Коррея. Первый раз, когда я поехал с ними, мне говорили, что в первые пять минут я не буду замечать разницу. Я был настроен скептически, потому что отношусь очень требовательно к технической стороне. Через 10 минут мне понравилось, я даже не осознавал, что использую другой тип.
schmalz. Это не помешало твоему стилю педалирования или ещё чему-нибудь?
Коррея. Нет. Раньше я использовал другие типы звёздочек, пока был здесь, в США. Я получил свой велосипед в команде, и вот в тренировочном лагере они поменяли их .Через час один из парней спросил меня : «Ну, и что ты думаешь?». « О, они уже на велосипеде!»- я просто этого не заметил. Это не мешало педалированию, я обнаружил, что на подъёмах я могу использовать более тяжёлую передачу на одну звёздочку меньше.
schmalz. Другой тип передачи, но количество зубьев равно? Обычно у тебя 53-39. Но с новым возможно другое соотношение.
Коррея. Нет, 53-39. Опорная точка в твоём вращении педалей, это когда ты чувствуешь, что можешь ещё чуть больше. Мне это нравится.
schmalz Твой календарь, возможно, будет соответствовать многодневщику. А собираешься ты быть на каких-нибудь однодневках?
Коррея. Да. Собираюсь, но не те крупные однодневные гонки. Моё расписание вполне нормальное.
schmalz Какие способности пригодятся тебе в твоём календаре?
Коррея. Я что-то типа универсала. Нет особенных талантов в чем-либо конкретном. Мой ребёнок побил меня в спринте когда-то, а ему было всего 4.
Вернулся в профессионалы в 2008. Команда Bissel Pro Cycling Team. Лучший результат: третье место на 3-м этапе Valley of the Sun Stage Race (USA) 2008.
Жоаньо Коррея, в действительности, начал своё возвращение в профессиональный спорт ещё в 2006. Приехав по работе в Болонью, он принял участие в Dieci Colli Granfondo, на одном из участков гонки он оказался рядом с Фаусто Пинарелло, который поинтересовался, гонялся ли Коррея раньше. Пинарелло же подал идею, что если Жоаньо сбросить вес, он смог бы хорошо преодолевать подъёмы. После этого разговора, когда дорога пошла вверх, Пинарелло легко оторвался от Коррея. Жоаньо прибыл на финиш лишь несколько часов спустя. На следующем гранфондо идею о возможном возвращении в гонки озвучили ещё несколько человек.
В ноябре 2006 Жоаньо Коррея поставил себе цель – выступить на Национальном Чемпионате Португалии в гонке с раздельным стартом. После 11 лет вне профессионального спорта эта мысль казалась ему сумасшедшей, но Коррея полностью сконцентрировался на ней. Он нанял тренеров и приступил к возвращению своей формы.
Интервью Жоаньо Коррея.
Первый раз Жоаньо Коррея принял участие в профессиональных гонках, когда ему был 21 год. Проведя некоторое время вне велоспорта, работая в медиа-индустрии, он вернулся в профессиональный велоспорт в 2008, сбросив 60 фунтов (27 кг). Этот год будет его первым годом в команде про тура, в 34 года Коррея присоединился к Cervelo test team.
schmalz. Мы здесь с Жоаньо Коррея из Cervelo Test Team – только что заключивший контракт в этом году, новобранец, 34-летний новобранец.
Коррея. Я подписал ещё в сентябре, но из-за договора с New York Times это не оглашалось до 30 декабря.
schmalz. Ну, почти в это время контракты подписывают все, верно? Ты был последним трансфером сезона? Ты был джокером! Давай назовём это так.
Коррея. Джокер. Точно.
schmalz. ОК. У меня вопрос - о чём ты думал?
Коррея. Знаешь, нужно, чтобы жизнь всегда была интересной. Это хорошая возможность, и по большому счёту, иногда нужно делать что-то сумасшедшее, типа этого. Это одна из тех вещей, о которых, когда мне будет 50, оглядываясь назад, я бы думал: « Должен ли я был это сделать? Или я бы стал сожалеть?» В будущем теперь не придётся говорить: «Хотел бы я это тогда сделать». Это был слишком хороший шанс, чтобы им не воспользоваться.
schmalz. Думаю, твоё величайшее достижение, что ты уговорил ввязаться в это свою жену, потому что у тебя уже была работа и карьера. Ты мог думать: «Ну, я уже делаю карьеру и просто не собираюсь двигаться ещё куда-нибудь».
Коррея. Это интересно, так как хочется сделать новый шаг, но не хочется, чтобы всё закончилось разводом. Частью вопроса, который бы задал я 50-летний, было: «Я не хочу сожалеть, что не сделал этого, но также не хочу, чтобы потом пришлось говорить – это привело к разводу». Семья для меня очень важна, и ясно, что для Тиу (Tiiu) тоже. Последние три года моя жена меня полностью поддерживала, когда я был занят работой с огромным количеством поездок, тренировками по ночам, гонками – она всегда была рядом. Но я не собирался повторять это снова….хотя, когда появилась возможность, похоже, я всё повторил, всё превратилось в работу.
schmalz. Вы поженились, когда ты был гонщиком?
Коррея. Нет. Когда она меня встретила, я весил почти 200 фунтов (90 кг). Хорошие времена.
schmalz. Так что, пришлось вновь доказывать, кто ты есть.
Коррея. Да. Однажды она наткнулась на журнал, который у меня была со времени участия в гонках, и она сказала: «А это что такое?». А я: « Да, я гонялся на велосипеде». В журнале была почти сотня статей, а мой вес к тому времени составлял почти 90 кг.
schmalz. Она спросила: «И ты выглядел также, как здесь?»
Коррея. Я ответил: «Да, я был худым».
schmalz Могу предположить, что это говорит о том, что участие в гонках, проводящихся в парках Нью-Йорка – это лучший способ подготовки к про туру, верно?
Коррея. Абсолютно.
schmalz.И нет другого способа добраться оттуда туда?
Коррея. Действительно, причина моего возвращения ко всему этому в том, что я надеюсь, это даст мне достаточную форму, чтобы я мог выиграть гонку в Центральном Парке.
schmalz. Однажды?
Коррея. Да. Я никогда не выигрывал Central Park race.
schmalz. Ты шутишь.
Коррея. Нет. Я выиграл кучу гонок Prospect Park. Я побеждал много раз в гонке Bear Mountain, но Central Park всегда от меня ускользала. Я должен выиграть в Central Park, прежде чем буду говорить: «Я был велогонщиком».
schmalz. Так ты используешь Про Тур как средство достижения этой цели.
Коррея. Да, для Central Park.
schmalz. Хороший ход. Превосходный способ добиться цели.
Коррея. И я привезу весь пелотон. Привезу Тора…Однажды привезу всю команду в Центральный Парк.
schmalz. Думаю, ты будешь должен получить специальное разрешение на участие там для парней из Cervelo. Посмотрим, будет ли Хаусслер впереди.
Коррея. Я не уверен, что Тор вообще сможет выиграть тот спринт. Его это может немного вывести из себя. Для него там может быть слишком опасно. (Смех).
schmalz. Ты был профессионалом 15 лет назад, но уровнем пониже, чем сейчас. Какое самое большое различие ты заметил между тем, что было тогда и стало сейчас. Предполагаю, что разница заметна во всём.
Коррея. Да. Большая разница в оснащении, но эта разница чувствуется всеми. Доступ к классу велосипедов, колёс, шлемов и т.д. – это день и ночь, это делает гонщиков более быстрыми. Раньше всё было более стандартное. Ты мог использовать одну марку велосипеда, а твой соперник – другую, но везде были круглые трубки Columbus SLX или что-то типа этого. Сегодня одни марки имеют существенное преимущество над другими. Если отстраниться от снаряжения, то, возможно, самые большие изменения касаются тренировок и полностью изменившейся культуры спорта. Сейчас знают, как тренироваться. Раньше просто нужно было проехать пять часов, 20 миль (31 км) в час. А сейчас никто так не поступает, если только ты не француз (смеётся). И культура спорта совершенно другая. То, что составляло спорт в середине 90-х, сегодня не проходит. Поговори с молодыми гонщиками сегодня, для них допинг – это то, что просто неправильно, это для них вопрос - а зачем кто-то это делает. Я думаю, тогда, раньше, если ты хотел быть серьёзным гонщиком профессионалом, в какой-то момент ты чувствовал сильнейшее давление принять допинг. Это был вопрос для обдумывания. Это не значит, что каждый принимал, но это было в культуре. Сейчас всё поменялась полностью. Это было гигантский переворот.
schmalz. Думаю, многие команды были низвергнуты с высоты вниз. В прошлом от топ-команд ждали многого, и таким способом они достигали всего. Особенно, в начале и в середине 90-х, это было везде.
Коррея. Я не знаю, я не был тогда в крупной команде, но тот опыт, который я получил в небольшой протуровской команде был для меня тем, что трудно осмыслить. Я не мог в это поверить. Я вырос в Штатах. Получил американское образование. Я был во многом американским ребёнком, и, видя некоторые вещи, я думал, что там все парни были помешанными. И тогда же, разговаривая с некоторыми моими друзьями, которые гонялись за более крупные команды годами, я понял, что там культура, среда совершенно другая. И я могу сказать, что никто из тех ребят, что я знал, не делали это (допинг) потому, что хотели. Они поступали так, потому что знали, что так делает каждый, и если они не сделают также (не примут допинг), то они не получат работу на следующий год.
schmalz. Значит, то время было особенно опасным, потому что всё (допинг) просто было во всеобщем употреблении, и люди не осознавали, что делают.
Коррея. Я ушёл в конце 96-го, и предпочёл колледж, и я могу сказать, что скорости в горах в 95 -96 годах были неконтролируемые, особенно в горах. Внезапно в тех гонках, где я выигрывал этапы, боролся за майки, я оказывался сброшен. На подъёмах! Я думал: «Что, чёрт возьми, происходит?» Это было огромное изменение, и думаю, оно продолжилось, а затем маятник качнулся в другую сторону. Думаю, сегодня действительно другая культура. Я продолжаю утверждать, что сейчас всё радикально противоположное. Сегодня допинг – это исключение, есть ещё случаи, как мы знаем, но они являются исключением, и молодые гонщики, приходя в спорт, говорят: «Я никогда не буду так делать». Возвращается вера в спорт. Это займёт время, но доверие возвращается.
schmalz. Сейчас ты стал старше, не знаю, есть ли у тебя записи показателей, по которым, ты мог бы сравнить себя сейчас и молодого, скорость, то, как твоё тело реагирует на определённые вещи. Как ты думаешь, в сравнении с тем, когда ты был моложе, стал ли ты быстрее или медленнее?
Коррея. Это интересно, потому что я пытаюсь это вычислить. Понятно, что у меня нет прошлых данных. Думаю, сейчас как гонщик я гораздо лучше, чем тогда, когда был моложе. Я только что вернулся из третьего лагеря, насыщенного, двухнедельного лагеря, и я хорошо чувствовал себя каждый день. Я был в порядке и восстанавливался каждый день. Сегодня мы можем восстанавливать силы с помощью таких продуктов как Zipvit (продукт для спортивного питания, содержащий витамины и минералы). Раньше у нас этого не было. Каждое утро команда проводила в лагере базовую тренировку - этого тоже не было в прошлом. Я чувствую себя на велосипеде гораздо лучше, чем когда-либо.
schmalz. Думаю, большее значение имеет процесс восстановления по сравнению с тем, что было 15 лет назад. Об этом никто не задумывался.
Коррея. Люди не понимали. Всё делали наощупь, методом тыка. Тогда действительно не понимали многих вещей. Уставать и не восстановиться на следующий день было обычным делом, думали, что если едешь с напряжением, проходишь тяжёлую гонку, то именно так и должен себя чувствовать.
schmalz Ты беспокоился, собираясь в тренировочный лагерь?
Коррея Да.
schmalz Ты самый старший в команде?
Коррея. Нет. Не я самый старший - Иниго Куэста был профессионалом 17 лет, ему 41, а выглядит он на 30. Я очень волновался, как любой на моём месте, как нео-про. Я надеялся, что никого не завалю. Представьте только, если бы я завалил Роджера Хаммонда? Думаю, он бы сильно разозлился. Не хочется выводить из себя Роджера Хаммонда.
schmalz. Первый день на работе.
Коррея. Да. Я беспокоился, но всё быстро прошло. Просто удивительно, что может сделать молочная кислота с нервной дрожью.
schmalz Ты чувствовал, что должен показать себя на тренировке, выйти вперёд и произвести на всех впечатление?
Коррея. Не то чтобы произвести впечатление на всех, но я действительно чувствовал, что должен показать, как я подготовлен. Этот лагерь был для меня очень важен, как и для любого в моей ситуации. Я оказался слабым, я выезжал на все эти пятичасовые тренировки и старался изо всех сил. А директора говорили, чтобы я не старался ничего доказывать, чтобы шёл не напрягаясь. И для меня такое отношение было шоком. Раньше, ты не должен был показывать свою слабость. А сейчас : «Говори нам, как ты себя чувствуешь». И ты по-настоящему убеждаешься, что продолжаешь улучшаться. Я пару дней отдохнул, и на второй неделе почувствовал себя великолепно и был полон сил.
schmalz. Насколько странно для тебя, уже взрослого, было снова делить комнату с товарищем?
Коррея. Это было забавно, последний раз, когда я с кем-то делил комнату, я был 21-летним. Действительно, это…..
schmalz. Как вернуться в лагерь!
Коррея. Как вернуться в колледж.
schmalz. Ты делил комнату с Тором какое-то время.
Коррея. Неделю в первом лагере.
schmalz. Он поразил меня своей болтливостью.
Коррея. Моё прозвище – Cannon , так что предоставляю тебе определить, кто болтливый. Во втором лагере я делил комнату с Хоакином Новоа, испанским гонщиком, в последнем лагере – со Стефаном Денфилом из Австрии. Мы с ним придумывали пародии. После велоспорта начну карьеру комика.
schmalz. А было так, что ты приходил с тренировки, а у этого парня музыка на полную громкость, а ты ему: «Выключи эту чушь!»
Коррея. Забавно, я притворялся Biggie, а Стефан изображал Diesel. Я из Бруклина, у нас с Тедди Кингом есть свои шутки про хип-хоп и всё это. Рифмованный сленг. А Стефан с евро-техно…тутс, тутс. Помешанные детишки.
schmalz Тебе открылся доступ к велосипедному снаряжению, к лучшему велосипеду, на котором ты когда-либо ездил.
Коррея. Да, это определённо самый быстрый велосипед из всех тех, на которых я гонялся. Я был на S2 и S3 – это нечто, с аэро-трубками. Этот высокоскоростной велосипед, особенно его колёса, с ума сойти. Потом я в первый раз проехал на P3 и P4, во время тренировки командной разделки с Тором и парой других ребят….идёшь на скорости 52-53 км/ч, чёрт, вот это скорость. Разделочный велосипед ужасно быстрый. Очень захватывающе получить доступ к такой технике. Для меня огромным сюрпризом был тип шатуна. Никогда раньше не использовал такие звёздочки, шатун, каретку и цепи.
schmalz. У тебя были круглые звёздочки, теперь овальные.
Коррея. Первый раз, когда я поехал с ними, мне говорили, что в первые пять минут я не буду замечать разницу. Я был настроен скептически, потому что отношусь очень требовательно к технической стороне. Через 10 минут мне понравилось, я даже не осознавал, что использую другой тип.
schmalz. Это не помешало твоему стилю педалирования или ещё чему-нибудь?
Коррея. Нет. Раньше я использовал другие типы звёздочек, пока был здесь, в США. Я получил свой велосипед в команде, и вот в тренировочном лагере они поменяли их .Через час один из парней спросил меня : «Ну, и что ты думаешь?». « О, они уже на велосипеде!»- я просто этого не заметил. Это не мешало педалированию, я обнаружил, что на подъёмах я могу использовать более тяжёлую передачу на одну звёздочку меньше.
schmalz. Другой тип передачи, но количество зубьев равно? Обычно у тебя 53-39. Но с новым возможно другое соотношение.
Коррея. Нет, 53-39. Опорная точка в твоём вращении педалей, это когда ты чувствуешь, что можешь ещё чуть больше. Мне это нравится.
schmalz Твой календарь, возможно, будет соответствовать многодневщику. А собираешься ты быть на каких-нибудь однодневках?
Коррея. Да. Собираюсь, но не те крупные однодневные гонки. Моё расписание вполне нормальное.
schmalz Какие способности пригодятся тебе в твоём календаре?
Коррея. Я что-то типа универсала. Нет особенных талантов в чем-либо конкретном. Мой ребёнок побил меня в спринте когда-то, а ему было всего 4.
schmalz. Но это неплохо для многодневок.
Коррея. Я не знаю. Гонки – это….Я не знаю, на что это будет похоже. После первой я прочувствую. Каталония, Дофине, Кастилия и Леон, Романдия – я собираюсь проверить свою реакцию.
………………………………………….
schmalz. То, что ты делаешь сейчас – фантазия каждого кто, крутится на велосипеде в Центральном Парке. В моём бредовом воображении представляется, что, может быть, однажды кто-нибудь подойдёт ко мне и скажет: «Ты такой талантливый! Давай в про тур! Посмотрим, что получится». Такое как раз случилось с тобой.
Коррея. Да, за исключением того, что никто не говорил мне, что я очень талантлив. Они вовсе не подходили и не говорили : «Эй, ты такой одарённый! Будешь в про туре!» (Смеётся).
schmalz. Но ты воплотил в реальность мечту многих людей.
Коррея. Да. Я был очень удивлён реакцией людей, даже реакцией настоящих гонщиков, не думал, что она будет настолько положительной – это было великолепно. Самое главное, что люди могут понять, будь это даже тот, кто не катается на велосипеде, что можно сохранять баланс семьи, увлечения и работы. Я получил электронные письма от людей, кто даже не катается, они писали: «Твоя история очень вдохновляет». Здесь есть момент нерешительности. Думаю, им нравится, что я смог сделать (что мечтал) и остаться женатым, и не потерять работу. Со стороны тех, кто катается на велосипеде, думаю, те парни ассоциируют себя с тем, что тоже хотели бы сделать так. «Если это даже не я, пусть кто-нибудь сделает это». Я был поражён такой реакцией. Это великолепно.
schmalz. Могу сказать за себя, что я испытываю к тебе зависть. Ведь это так замечательно.
…………………………..
Ты делишь комнату с Тором. Ты иногда будешь его развозить. Я очень завидую тебе, и думаю, люди будут следить за тобой просто потому, что хотят знать о ком-то из их города, с кем они катались, и как они соответствуют сами, что может случиться. Не могу себе представить, что кто-то не хочет твоего успеха.
Коррея. Я представитель Нью-Йорка. Я вырос здесь, я катался здесь, это большая часть моей индивидуальности, я люблю гонки этого города. Я собираюсь вернуться и принять участие в этих гонках, потому что я дома, я наслаждаюсь.
Одежда, что выдали, великолепна. Когда я открыл чемодан, полный одежды, я всё инвентаризировал. Итальянцы всё положили правильно! Всё, что говорили, было в чемодане, а потом выяснилось, что я был единственным, кто всё проверял.
schmalz. Старые корпоративные привычки не умирают.
Коррея. Точно. О, вот это был список. Я хотел быть уверен, что за всё отчитываюсь. Поддержка команды невероятна. Возвращаешься с тренировки, ставишь велосипед к стене, кто-то его забирает, моет. У тебя каждый день массаж, ты ложишься, тебе не нужен телефон. Это как снова стать ребёнком. Если у тебя проблема, ты говоришь: «Мне нужно». И пять человек уже здесь, чтобы помочь тебе разрешить её. Ты должен просто садиться на велосипед и фокусироваться только на нём.
schmalz. Жоаньо, спасибо. Надеюсь, ты попадёшь в ранний отрыв на одной из гонок, где ты должен просто прикрывать, и никто не услышит по радио, и ты сможешь убежать в отрыве. Но больше всего желаю тебе удачи на гонке Floyd Bennett Field.
Коррея. Спасибо, мне это нужно.
João Correia Interview by schmalz.
Перевод Натальи Матросовой
- Комментариев
- (12)
- Просмотров
- (4 281)
