Лэнс Армстронг впервые за 13 лет лицом к лицу встретился с Эммой О’Рейли, обвинившей американского гонщика в употреблении допинга в 2004 году. Рассказ о встрече был напечатан в DailyMail, так как Эмма О’Рейли согласилась встретиться с Армстронгом во Флориде только в присутствии журналиста этого издания, но не потому, что боялась разговаривать с американским гонщиком один на один. Она посчитала, что о встрече с Армстронгом всё равно станет известно прессе, но благодаря присутствию журналиста, который сможет рассказать обо всём, что услышит, она избежит лавины вопросов от других представителей средств массовой информации.

Краткая справка.

Эмма О’Рейли работала соньёром в команде US Postal, в её обязанности входило приготовление питания для Лэнса Армстронга, его массаж, она должна была заботиться обо всём, чтобы он мог сосредоточиться только на гонке. Эмма О’Рейли рассказала, что однажды купила тональный крем, чтобы замаскировать следы от уколов на его руках, а также совершала поездки в Испанию за запрещёнными препаратами для Лэнса Армстронга. Эмма О’Рейли первая публично объявила, что Армстронг был одним из главных участников процесса систематического употребления допинга в команде. Центральным пунктом обвинений О’Рейли было заявление о выписанном Лэнсу Армстронгу в 1999 году задним числом разрешении на применение кортикостероидов. Она заявила, что врач команды выписал рецепт на стероидный крем для лечение натёртостей от седла, а в UCI не колеблясь приняли это объяснение, утвердив разрешение.

  Как сообщает Daily Mail, до того, как Эмма О’Рейли начала работать в одной из самых высокобюджетных команд Про тура, она, инженер-электрик по первой профессии, получила ещё профессию спортивного массажиста и проработала в ирландской велокоманде. Сейчас Эмма О’Рейли, уроженка Дублина, живёт в Чешире, управляет клиникой, специализирующейся на лечении спортивных травм.

  Тогда, после заявлений О’Рейли, Армстронг уничтожил её репутацию, публично назвав её алкоголичкой и проституткой, и подал в суд за клевету. После того, как зимой этого года Лэнс Армстронг признался в употреблении допинга, Эмма О’Рэйли стала одной из тех, перед кем он захотел извиниться.

  По словам Эммы О’Рейли, своим заявлением она не ставила целью уничтожить Лэнса Армстронга, а хотела защитить гонщиков и раскрыть миру людей, позволивших допингу распространиться в велоспорте.

  Эмма О’Рейли: «Ситуация слишком серьёзная, чтобы просто поболтать по телефону. Я хотела посмотреть ему в глаза, но приехала сюда не для того, чтобы его унижать. Нельзя продолжать бить раненую собаку. Я просто хочу поставить точку.

Я подразумевала, что вовлечены (в употребление допинга) и другие гонщики, равно как и руководство команды. Но когда я старалась очистить велоспорт и уберечь этих молодых ребят, на которых давили, чтобы они принимали допинг, всё свелось к Лэнсу. Я чувствовала, что сама тоже была частью проблемы. Врачи позволяли гонщикам наносить серьёзный вред своему здоровью, и моё молчание позволяло им продолжать. Я считала, что если не скажу правду, то значит, почти лгу. Лэнс, люди, которые должны были защищать гонщиков, не защищали тебя. Я не думаю, что правильно получить пожизненную дисквалификацию, когда другие получили 6 месяцев. Почему они ловили только Лэнса? Почему не пошли за всеми владельцами команд?

  С личной атакой Лэнса я могла справиться. Меня больше пугало, что кто-то равный Лэнсу по уровню влияния придёт за мной под именем закона. Мы с Майком (другом Эммы О’Райли) думали, что потеряем всё. Но сейчас я не уверена, что Лэнс стал бы судиться со мной дома (в Великобритании). Его иск был был подан только во Франции, где вышла книга “ LA Confidentiel”, в которой опубликовали моё интервью. Поэтому меня привлекли к судебному разбирательству.

  Сейчас люди могут подумать, что я попала под магическое влияние Лэнса, но это не так. Так не было в 2004, когда я рассказала о нём, и сейчас этого нет. Он был заносчивым, резким. Вообще-то, он ни разу так и не сказал слово «прости». Но я не считаю его извинение лицемерным. Есть разные способы попросить прощения, и я чувствую, что он был искренним. В деле с ним я хотела поставить точку, и я это сделала. Для меня эта глава закончена».

  Лэнс Армстронг: «Я никогда не думал, что смогу увидеться с Эммой. Я хотел с ней поговорить, чувствовал, что это необходимо. Я должен был извиниться перед многими людьми, имеющими отношение к этой истории. После того, как в январе я всё рассказал, настало время объясниться со всеми. Я понимаю, что Эмма сначала была не готова к разговору со мной. Но хорошо, что сегодня мы смогли встретиться лично. Если бы всё дело было только в допинге, возможно, я был бы прощён. Но это касается моего поведения вне спорта, я и без велосипеда хотел сражаться. Я не могу обойти каждого из 10 миллионов, выживших после рака, тех, кто поддерживал меня, поэтому я концентрируюсь на тех людях, кого обидел лично, таких, как Эмма.

  Когда в прошлом я сказал о ней те слова, я боролся, чтобы защитить своё положение. Но это было непростительно. Мне стыдно, но когда мне предъявили её показания, я находился в конференц-зале и не знал, как выпутаться из этой ситуации. Хотя это меня не извиняет. Весь мир смотрел эту запись на следующий день, Эмма была полностью унижена. И если бы я увидел, как подобное сказал мой сын, в моём доме началась бы война.

  Я был гонщиком, как и многим другим, мне пришлось принимать решение (о допинге) в самом начале моей карьеры. Большинство из нас были без образования, из семей с низким доходом. Или мы принимали это и делали карьеру, или шли работать в «Starbucks».

  Всё, что я помню (по поводу выписанного задним числом разрешения на препараты с кортизоном), так это то, что были проблемы. Но я не уверен, что технически перешёл черту, не уверен, что были найдены следы присутствия (допинга). В любом случае, это не важно. Я не помню точно, кто был в той комнате. Но у Эммы память лучше, чем у меня. Главная проблема заключалась в том, что для спорта это был вопрос жизни и смерти. Хайн (Вербрюгген, президент UCI) просто сказал: «Для меня это настоящая проблема, удар через год после «Фестины» может стать для нашего спорта роковым, так что мы должны что-то предпринять». Так нам выписали разрешение задним числом".

  Лэнс Армстронг настаивает, что не собирается защищать никого из UCI: «Не думайте, что я защищаю кого-то из парней, после того, как они со мной обошлись. Это смешно. Я совсем их не защищаю. Я не храню им верность. Я не собираюсь лгать, чтобы защитить их. Я их ненавижу. Они бросили меня под автобус. Я сделаю с ними тоже самое».

  На вопрос журналиста Daily Mail о докторе Микеле Феррари Лэнс Армстронг ответил: «В 2000 году Микеле предупредил нас, что они скоро начнут определять ЭПО, хотя тогда никто о таком не слышал. Мы подумали, что будет обычное дело, как всегда, но Микеле нам сказал: «Никакого ЭПО». Мы всё равно продолжили его использовать после предупреждения, но уже не так много и не привычным способом. Мы стали более осторожными. Но потом разразилась вся эта история с актовегином во время Тура (французская съёмочная группа ехала за US Postal и подобрала выброшенные медиками отходы), они протестировали на ЭПО, но его там не было. Это безумие, но если бы Микеле не сделал изменений, но всё было бы кончено в 2000. Всё было бы кончено».