Вячеслав Екимов: "Сейчас в велоспорте не хватает души"

Побеседовать с живой легендой велоспорта – это не только большая честь, но и ценный опыт. И когда двукратный Олимпийский чемпион Вячеслав Екимов согласился дать интервью специально для VeloLIVE.com, хотелось не упустить возможность поговорить с этим удивительным человеком не только о прошедшем Тур де Франс и ситуации в его нынешней команде RadioShack, но и поинтересоваться его мнением о каких-то глобальных аспектах и проблемах велоспорта в целом. Но обо всем по порядку.

   Вячеслав, расскажите, пожалуйста, какое мнение у Вас сложилось о только что закончившемся Тур де Франс? Гонка была для Вас интересной?

   В целом да, борьба, конечно, получилась интересной, и основное для меня – это то, что на Тур де Франс сейчас вышли вперед молодые гонщики, молодые лидеры. Не хочу сказать, что вышло вперед целое поколение, нет, но та молодежь, которая наступала на пятки ветеранам, и если у Альберто Контадора серьезная заявка была уже и пару лет назад, то Энди Шлек, конечно, тут свое слово сказал. Тот, кто выигрывает Тур де Франс, он потом «завязывается» на этой гонке, вся карьера у него строится под эту гонку, и сейчас мы видим уже новую сложившуюся дуэль – Энди Шлек и Альберто Контадор. Я думаю, это надолго, потому что Шлек – он еще вообще молодой парень, в белой майке ездит, и Контадор находится в «золотых» годах. И плюс еще, конечно, не стоит забывать, что Фрэнк Шлек есть, он тут упал просто, но он тоже придет и поможет брату. Или брат Энди поможет Фрэнку. По-любому, Альберто будет тяжеловато на следующий год.

    А что Вы думаете о подиуме Дениса Меньшова?

   Ну, как я и предсказывал… Денис всегда такой скромный парень, начинает издалека, постепенно набирает форму, но я думаю, что теперь он может пойти дальше на пьедестале почета, подняться на ступеньку выше. Почему я так говорю? Потому что у него поступательное движение. Вот он выиграл, допустим, Джиро д’Италия, закрыл для себя этот вопрос, и больше ему внимания не уделяет. Он проехал Тур де Франс, он поднялся на пьедестал почета, он понял, что это за гонка, познакомился с ней максимально близко, и теперь он будет планомерно к ней готовиться и даже прогрессировать.

   Прокомментируйте, пожалуйста, последнюю длинную разделку на Тур де Франс. В чем причина того, что в прошлом году Контадор выиграл у Канчеллары, а в этом проиграл почти шесть минут?

   В велоспорте нельзя равнять ни дистанцию, ни сами гонки. Почему? Потому, что вот, например, случилось в этом году: была прямая дорога, относительно ровная, и дул попутный ветер в первой половине дня. Но тут ветер резко поменялся не только в направлении, но он и силу поменял, и все, кто стартовал после 11.30, они все столкнулись со встречным ветром. И из-за этого получилась такая разница в результатах. Взять хотя бы тот факт, что наш Дима Муравьев, который уже все, в принципе, свое дело сделал и никогда не был раздельщиком, был лучшим из нашей команды. Хотя амбиции нашей команды были еще высоки именно в разделке. И все это из-за того, что погодные условия поменялись. И это в одной гонке, в один день. А если брать гонку от года к году, то это нельзя сравнивать. И Альберто, безусловно, был завязан на интоксикации, и вот то, что он столкнулся с самой тяжелой, возможно, погодой, потому что под конец ветер еще сильнее подул, дало на самом деле ту разницу, которую мы видели на экране.

   А сильное выступление Шлека – это результат сверхмотивации?

   Безусловно, безусловно. Я думаю, что Шлек дальше остальных зашел в ту зону, которую мы называем «потолком». И конечно, тут сработала сверхмотивация. Потому что свое преимущество он потерял практически ни на чем, на своей ошибке или ошибке своей же команды. И 39 секунд на Тур де Франс – это, конечно, настолько незначительный зазор, что тут включаются дополнительные резервы. Потому что никто не мог предсказать, что Шлек проедет такую разделку, какую он проехал, хотя предполагался разрыв в две, в три минуты. Но человек предполагает, а Бог располагает.

   Как Вы можете прокомментировать выступление команды RadioShack на Тур де Франс? Это провал? Или победа в командном зачете стала некоей компенсацией?

   Командный зачет это, конечно, не генеральный зачет по престижу, но это все равно в своем роде некое лицо команды. Но в целом выступление на Тур де Франс стало немножко разочарованием. Потому что слишком все было поставлено на Ланса, но Ланс столкнулся с таким невероятным количеством неудач и невезения в этой гонке, что мы даже не могли себе представить. Вот так. А потом в самой гонке было уже поздно перестраиваться. И тот же Лефаймер, тот же Кледен оказались не готовы по ходу гонки перестраиваться, это оказалось очень сложно.

   И получилось так, что в десятке сильнейших оказался человек, который до старта оценивался как четвертый или даже пятый человек в команде по статусу – Крис Хорнер.

   Ну да, Крис Хорнер он вообще никем высоко не расценивается, но в этом году он выиграл Тур Страны басков. Он отдал всего себя на этом Туре и финишировал десятым, значит, он был лучшим в этом году. Так получилось.

   Карлос Састре и Иван Бассо после Тура заявили, что прощальное выступление Армстронга стало уроком многим молодым гонщикам - не сдаваться, пока можешь крутить педали. Однако многие считают последний Тур де Франс Лэнса ошибкой... что Вы об этом думаете?

   Нет, я не думаю, что ошибкой. Безусловно, это было каким-то разочарованием, но это можно сравнить с ситуацией, когда вы пришли в кино, фильм вам не понравился, но вы все равно не уходите, а сидите и досматриваете, только здесь идет речь не о кино, а о самой крупной велогонке в мире и о его последнем участии в этой гонке. Почему сходить? Зачем, для чего? Тем более поболеть за него приехали миллионы людей, купили билеты во Францию. Поэтому он проявил уважение к своим зрителям, к своим болельщикам, к команде, спонсорам, разумеется. И я снимаю перед ним шляпу.

   Команда не приглашена на Вуэльту... это сильное разочарование, особенно в виду неудачного выступления на Тур де Франс, ведь теперь негде отыграться? Какие цели у команды на остаток сезона?

  Да, в целом у нас в этом году не все удачно складывается, и там, и сям неприятности, не на то мы рассчитывали совершенно, и плюс такая подножка со стороны организаторов гран туров. Как так – команду не пригласить на Вуэльту Испании, мотивируя это тем, что у нас команда якобы очень слабая?! А у нас планировалось пять человек, которые потенциально могли взойти на подиум, – пять! Это больше, чем половина команды. Но я думаю, что это больше политического характера решение, потому что Йохан Брюнель ведет свою политику, многим не понятную, и многие его уважают, многие его ругают, но где-то коса на камень находит, и всегда найдется что-то, чтобы использовать эту ситуацию для какого-то мщения. То есть предвзятое отношение.

   И что остается теперь?

   Август у нас весь в соревнованиях, сейчас заканчиваем гонку в Бельгии, потом Тур Польши, потом Энеко Тур… а вот сентябрь – да, там только несколько гонок однодневных – и все. И в октябре неделя гонок во Франции и Италии. То есть остаток сезона получается достаточно мягким по стартам. Но – что есть, то есть.

   А на следующий год какие планы у команды? В нее придут какие-то новые люди?

   Да, на следующий год у нас есть спонсор, так что понятно, что команда будет, и будем выступать с высокими целями, попадать в десятки на гран турах, будем стараться. Информация по новым гонщикам есть, но по правилам UCI ее пока нельзя раскрывать, но работа ведется. Все-таки у нас состав или крайне молодых, или ветеранов, поэтому у нас нет ничего такого посередине. Так что будет как раз набор гонщиков среднего возраста.

   Давайте перейдем от вопросов насущных к более общим. Вы работаете в профессиональном спорте 20 лет. Считается, что велоспорт – это консервативная дисциплина с крепкими традициями. И все же – как сильно изменились велогонки за это время, насколько они эволюционировали?

   На мой взгляд, основная разница заключается в том, что раньше больше места отводилось игровой стороне дела. Если бы какой-то этап Тур де Франс, не очень значимый, то и гонщики пользовались возможностью отдыхать, отвлекаться на что-то. Сейчас этот игровой элемент полностью отсутствует, за исключением, возможно, только последнего этапа Тур де Франс, где сложилась традиция спокойно ехать до Парижа. А так, взять любую гонку – это борьба с самого старта, причем жесткая. Это во-первых. Потом, изменилось поколение, то есть поколение старых профессионалов полностью ушло, даже больше, гонщики стали тренерами, спортивными директорами, но сейчас их уже тоже вытесняет новое поколение. Тактика гонок такая, что надо тупо отъезжать, а там уже начнется гонка на выживание, кто сильнее всех, тот и выиграл. Это принципиальная разница. Ну и материал – сейчас велосипеды уже совершенно другие, компьютеризация полная происходит… то есть души меньше остается в велоспорте. Раньше было больше души, больше какой-то изюминки.

   Когда новичок, а тем более не европеец, начинает участвовать в европейских гонках, насколько сложно ему влиться в пелотон, постичь все правила и негласный регламент поведения в гонках? Как это происходило у Вас?

   Да, европейские гонки – они очень жесткие, причем, чем ниже уровень, тем жестче получается. Потому что туда приезжают команды из низших категорий, которые не попадают под такой жесткий контроль UCI и поэтому, скажем так, вольны в выборе способов своей подготовки. И скорости бывают разные. Можно приехать на какую-то небольшую гонку и получить по ушам так…

   Я думаю, что тут нужно наводить порядок. То есть, если едут команды про тура или континентальные или полуконтинентальные команды, которые попадают под систему биологических паспортов, то это должна быть обособленная гонка. Должны быть отдельные категории, как раньше: были профессионалы, были любители, были юниоры и так далее. Поэтому новичкам, безусловно, тяжело, особенно тем новичкам, которые приезжают из-за океана и вообще не понимают, как они здесь будут гоняться. Европейцы этого не боятся, потому что они к этому привыкли: к работе на скорости, к работе на выживание. Но и те, и другие страдают по любому. Пока не наберешь базу, пока не окрепнешь, будешь страдать.

   А с психологической точки зрения?

   Да-да, психология здесь тоже не на последнем месте. Люди приходят, выиграв все и вся в любительском или андеровском велоспорте, а тут не могут даже бачок привезти. И это тоже иногда ломает голову напрочь. Но это работа спортивных директоров – объяснить, что через такой период надо пройти, но бывает, что психологически ломаются гонщики. Я сам видел за свою карьеру немало гонщиков, которые просто клали контракты на стол и говорили: «Все, до свидания, это не мой спорт и вообще не мое увлечение». Были такие случаи.

   Но Вы в свою бытность гонщиком были одним из самых авторитетных людей в пелотоне – как завоевывается такой авторитет уже на высоком уровне?

   Меня отличало то, что, в принципе, я стабильно выступал, то есть у меня не было каких-то огромных пиков формы и огромных провалов в форме, и это достигалось за счет моей работоспособности. Я создавал себе фундамент на весь сезон, а дальше можно было немножко играть в плюс-минус, то есть не ехать сломя голову, но и не падая с горы Джомолунгма. А когда ты обладаешь такой стабильностью и работоспособностью, то и удача легче приходит, то есть ты всегда находишься там, где можно что-то выиграть, показать. То есть я по зернышку клевал свои победы, ну и таким вот образом, наверное, завоевал этот почет и уважение.

   В том числе, наверное, и те почет и уважение, которые в итоге привели Вас на пост спортивного директора. Ведь можно сказать, что Вы нашли на 100% «свою команду», столько лет проработав с Брюнелем.

   Да, здесь как раз я благодарен именно Йохану Брюнелю, который обеспечил мне эту позицию, потому что многие гонщики теряются после большой карьеры. С одной стороны, финансы и мотивация не давят, и они двигаются дальше по жизни, с другой стороны, хочется и отдохнуть, и даже голову на что-то другое переключить. Спортивный директор – это неплохой переходный этап. Я не хочу сказать, что это будет до конца дней моих моей работой, я двигаюсь вперед и хотелось бы свои силы попробовать уже в том, чтобы управлять своей командой, а не быть спортивным директором. И если не получится, то тогда уже переключить свои силы на подготовку гонщиков, тренерскую работу. Но это пока еще далеко впереди, потому что такие активные года я хочу провести именно там, где я сейчас нахожусь. Работа эта очень ответственная, требующая очень большой концентрации внимания, предъявляющая определенные требования: то есть ты должен быть спортивно подтянутым, не должен расслабляться, показывая этим дурной пример. Нельзя забыть, что такое велосипед и как на нем ехать, и при этом говорить другим, как ехать им. Это очень серьезная работа.

   Какова роль личности в велоспорте? Ведь, несмотря на самые тяжелые нагрузки, просто быть физически сильным в велоспорте недостаточно… Есть такое выражение, что в велоспорте побеждает не самый сильный, а самый умный. Это актуально сейчас в связи с перспективой отмены радио на гонках, которая преследует цель заставить гонщиков думать своей головой.

   Да, такое выражение имеет место быть, но я думаю, что у отмены радио последствия будут крайне печальные. Вообще для велоспорта в целом. Почему? Потому что есть гонщики, которые думают, которые умеют самостоятельно мыслить на велосипеде, а есть гонщики, которые очень сильные, но совершенно не знают, что делать в гонках. И поэтому изменений и перестановок будет очень много. Это с одной стороны. С другой стороны, радио настолько вжилось, что я уже не представляю, как будет осуществляться связь с техничкой по ходу гонки. Будет большой кавардак. Но опять же, человек привыкает к любым условиям, хотя сейчас даже страшно подумать об этом.

   Раз уж мы затронули проблемные темы велоспорта, то невозможно не затронуть тему допинга… на Ваш взгляд, велоспорт болен или же выздоравливает? Или эта болезнь и вовсе была преувеличенной, а велоспорт просто всегда был козлом отпущения среди других видов спорта?

   Безусловно, что велоспорт - это единственный вид спорта, как исторически уже сложилось, который рассматривается под микроскопом, начиная с 1998 года. Но все эти кампании по борьбе с допингом дали свои результаты, и я считаю, что велоспорт стал чище, и если есть еще случаи допинга, то это единичные случаи, которые ни в коем случае не организованы командой, то есть это личная инициатива гонщика. Я думаю, что сейчас в велоспорте команды про тура и даже проконтинентальные команды – стерильны. Куда-то проскочить, через какие-то мышиные щели – это нереально просто. Но и борьба с допингом – это очень дорогое удовольствие.

   А что Вы думаете о механическом допинге?

   Я считаю, что это вообще первоапрельская шутка, потому что это настолько нереально, настолько вообще неправдоподобно, это абсолютно не поддается логическому мышлению. Поэтому я считаю, это просто шутка, раздутая, красиво преподнесенная журналистами, но, по мне, это нереально. Сейчас, слава Богу, выяснилось, что ничего такого нет.

   Будучи одним из самых успешных российских велогонщиков в истории, как Вы оцениваете выступления и перспективы наших соотечественников сейчас?

   Россия занимает в рейтингах где-то шестое место, это, конечно, не призовое место, но вполне достойное. Но если мы посмотрим, что все это достигнуто, по сути, за счет одной команды – и Дениса Меньшова, конечно, - а так за счет команды «Катюша», то мне кажется, что могло бы быть и чуть повыше место. Потому что в основном иностранцы набирают очки для команды. Я не то что с критикой, нет, сам проект – он правильный, и ко времени, потому что теперь есть какая-то цель у молодых гонщиков, но мне бы хотелось, чтобы больше в сторону россиян ветер дул в этой команде.

   У меня есть свое мнение, как бы я построил команду, мне кажется, что надо строить ее вокруг россиян, которые уже стали опытными гонщиками. Есть Саша Колобнев, который в состоянии выиграть однодневные гонки, которому нужна какая-то команда и которому проще общаться с русскоязычными партнерами, чем с каким-то итальянцем, которому нужно объяснять, почему он должен привезти бачок. И есть Поццато, который в состоянии выиграть Тур Фландрии. И у него должна быть своя команда иностранцев, которым он доверяет. Надо больше разделять иностранцев и россиян. Возьмем команду Rabobank. Этой команде уже 14 лет, я был у истоков, я бы как раз в первом составе этого проекта. Сейчас в этой команде, кроме Дениса Меньшова и пары спринтеров, иностранцев никого нет – одни голландцы. И ребята достойные, выступают неплохо. Конечно, «Катюше» всего второй год, и еще не все контракты у иностранцев закончились, и это надо делать не сегодня, но, может быть, завтра уже время начинать.

   Но в той же «Астане», куда подписывают всех талантливых молодых казахстанских гонщиков, есть такая ситуация, что эти самые гонщики, зная, что у них есть гарантированный контракт, перестают развиваться, утрачивают мотивацию. Разве это не отрицательная черта национальных команд?

   Я был в "Астане", я с этой проблемой столкнулся, когда казахстанские гонщики знали, что ничто не поколеблет их спокойствия. Тут надо просто продумать систему, как дать гонщикам понять, что за свое место надо держаться, а единственный способ держаться – это показывать спортивный результат. Как этого добиться? Можно продумать систему поощрений, бонусов, когда движение гонщика вперед должно быть обеспечено материально. А уже сами контракты должны быть чуть поменьше. И, помимо того, что гонщик будет знать, что он здесь работает, у него еще будет стимул к движению.

   Не секрет, что велоспорт – не самый популярный спорт в России. Популяризировать его - это утопия? Или такая перспектива все-таки есть?

  Я не знаю, у нас даже не велоспорт, а велосипед надо включать в государственную программу развития. Сделать велосипедные дорожки, маршруты… это же не так трудно на самом деле сделать, не таких больших вливаний это требует. У нас же в принципе не велосипедная страна. Попробуй выехать в Питере или в Москве, и я удивлюсь, если тебя не задавят. В Америке ситуация примерно такая же была еще буквально, может быть, десять лет назад, но там детонатором послужил Ланс Армстронг, который посадил всю страну на велосипеды. И они с удовольствием гоняют там от мала до велика. И более уважительно стали относиться к ним водители. Как такой детонатор у нас в стране найти? Не знаю. Но пока популяризировать велоспорт в России крайне тяжело.

   Какое, по Вашему мнению, значение имеют в велоспорте болельщики? Для гонщиков действительно важна поддержка людей по обочинам дороги? Должен ли велосипедный болельщик обладать определенной культурой и набором знаний?

   Безусловно. Когда ты понимаешь, что на тебя смотрит одна пара глаз, - это одна ответственность, а когда на тебя смотрит сто тысяч пар глаз – это уже совершенно другая ответственность. Я понимаю, откуда в России взялись первые болельщики – это те люди, которые сами занимались велоспортом, а, закончив, не перестали болеть и болели за тех, на месте которых, как они считали, они могли бы быть. А когда человек с улицы приходит, он должен что-то понимать. Мне часто в интернете пишут разные люди: а как можно заняться велоспортом, с чего начать? Конечно, я объясняю, что есть велоспорт, а есть велотуризм. Велотуризм – он общедоступен: покупай себе велосипед, рисуй себе маршруты, покупай gps-навигатор и катайся себе, главное, подальше от машин. И не забудь взять с собой шины, питание, воду. И вот тебе, пожалуйста, ты уже готов к велотуризму. Я не знаю, как, но нужно найти детонатор, чтобы люди поняли, что велосипед – это самый здоровый образ жизни, то есть ты не травмируешься до того момента, пока ты не падаешь. То есть ты едешь, и у тебя работают многие группы мышц, и у тебя сохраняются связки, тонкие мышцы, не сбиваются суставы.

   Человек же с детства начинает кататься. Вот у меня сейчас дочка маленькая – и ей уже подарили велосипед. Трехколесный, но велосипед. И велосипеды дарят каждому ребенку в нашей стране. Почему потом эта детская любовь не идет дальше? Зачем бросать велосипед? Это неплохое средство передвижения, достаточно безопасное, если соблюдать все средства предосторожности.

   Что касается теории, то тут важно знать историю, потому что, не зная прошлого, невозможно оценить настоящее. Поэтому исторические обзоры мне лично очень интересны.

   Расскажите о том, чем Вы живете, помимо велоспорта, чем увлекаетесь. В прошлом году у Вас родилась дочь, расскажите немного о своей семье.

   На самом деле, 75% моей жизни занимает велоспорт, и только 25% голова отдыхает. Единственное что, я не доволен этими двадцатью пятью процентами, потому что мне никак не удается найти себя, найти какое-то увлечение, какой-то интерес, и я это время просто уделяю своей семье, своей дочке, и у меня сын сейчас поступает в университет, и с ним большая работа психологическая проводилась в последние несколько лет. Самое главное, что я наконец-то ему объяснил, что его жизнь – это его жизнь, что он может быть кем угодно, но он должен быть профессионалом в любой сфере деятельности, чем бы он ни занимался. Приятно, что он стал самостоятельным человеком, и человек этот самостоятельно устремился вперед. То же самое я хочу привить своей дочери, только пораньше. Вот этому я посвящаю 25% своего времени, хотя, в принципе, это неправильно. Дети должны направляться в определенное русло, но не должны полностью воспитываться: они должны сами делать свой выбор, а ты должен их иногда подталкивать в сторону их же интересов. И я сам продолжаю двигаться вперед, поэтому я стараюсь эти 25% направить в какое-то русло, найти какое-то хобби, но на самом деле у меня нет никаких интересов, хобби, помимо велоспорта. Потому что, мало того, что ты всегда должен на 100% быть в курсе того, что происходит, а это уже большой объем работы – все время смотреть в интернете то, пятое, десятое, так еще надо поддерживать свою физическую форму. То есть я не меньше, чем час-полтора каждый день этому уделяю – бегаю по утрам, отжимаюсь. Так что жизнь ограничена. Не знаю, ответил ли я на вопрос?

Беседовала Галина Кузьмина