Во второй части интервью с двукратным Олимпийским чемпионом Вячеславом Екимовым разговор о Джиро д'Италия продолжился, однако с Вячеславом невозможно говорить только на заданную тему, поэтому вопросы возникали уже по ходу беседы, и на каждый из них был дан обстоятельный и очень интересный ответ. Особенности командной работы, вопросы психологии, техники и даже политики - все это в продолжении эксклюзивного интервью для VeloLIVE.com.

- У Вашей команды выдалась очень удачная весна…

- Да, начало хорошее, мы даже выехали в лидеры командной классификации. Но, с другой стороны, это логично, потому что контрактов пока ни у кого нет, но есть большие желания. Все работают на конечный результат, на свое будущее, и с этим вкладом потом три года можно будет ни о чем не волноваться и не думать о том, куда пойти поработать.

- В Вашей команде всегда хорошо выступали возрастные гонщики, с чем это связано?

- Сейчас велоспорт возвращается к старым-добрым временам, когда не совсем молодые, уже достаточно опытные гонщики опять выходят на лидерские позиции, и ребята от 35 и выше становятся тем старым вином и теми конями, которые борозды не портят. Это зависит от того, что с годами приобретается не только опыт, но и устойчивость в плане формы, то есть тяжело делать какие-то определенные пики, но также тяжело быть полностью разобранным. Эта стабильность дает определенное преимущество перед молодыми гонщиками. Молодые наоборот – они могут два-три дня хорошо проехать, потом они уходят в глубокий нокаут, и неизвестно, когда они восстановятся. Все мы знаем, что еще какое-то время назад возможности велоспорта по восстановлению были другими, поэтому молодые, соответственно, реагировали быстрее на это дело, нежели опытные гонщики. Спорт становится чище, или он уже стал чище, все возвращается в натуральные рамки естественного отбора. В Советском Союзе говорили, что 23 года – это уже все. А я в 24 подписал контракт. Безусловно, есть гонщики, которые воспринимают этот спорт как тяжелую работу, каждодневную такую – и такие гонщики долго не задерживаются. А есть гонщики, которые наслаждаются этим, для них это светлый труд, и за счет этого получаются долгожители в велоспорте. С годами в велоспорте появляется такая привычка, которую сложно побороть. Тут и ежедневная потребность адреналина, и определенный расклад дня, за счет которого ты можешь обеспечить определенный уровень жизни. Я считаю, что это не совсем хорошо, когда гонщики, докатавшись до тридцати восьми лет, уходят из спорта, а потом через два года делают «камбэк». Это показывает, что они, наверное, себя не нашли в другой жизни, и это попытка опять вернуться в те счастливые времена. В принципе, так все и говорят: никто не завязывает с первого раза, и у меня самого был такой опыт, у Ланса такой опыт был, практически у всех. Я это сравниваю с выходом на бис на концертах, когда вроде бы уже все, до свидания, люди уже все уходят, фонари выключаются, - и вдруг опять!

- В RadioShack есть какие-то особенности внутрикомандной дисциплины? Какие-то особые строгости?

- У нас, наверное, самая либеральная команда, потому что у нас все построено на самодисциплине. Это, кстати, самый надежный вариант. Потому что когда начинаешь человека контролировать, ему хочется сделать все наоборот, а так у нас все на добровольной основе: если надо звонить - звони, если надо в интернете блог писать – пиши, но ты помни, что с тебя завтра требуется это, это, это и это. И если ты к этому не готов, значит, и претензии другие, и в тот момент, когда будешь подписывать контракт, это все вспомнится. Я считаю, что когда человек не самоорганизован, то сложно кому-то его организовать. Поэтому в нашей команде все стараются догнать стандарты эти определенные своими силами. Но если есть кто-то молодой, безбашенный – но у нас таких нет – то ему, конечно, скажешь. А так просто посоветуешь: парень, ты иди лучше спать, завтра тяжело будет. Хотя в эпоху Ланса Армстронга на Тур де Франс у нас компьютеры были запрещены. Это единственная вещь. Потому что тогда как раз у нас начиналась эпоха блогов всяких, гонщики любили журналистами подрабатывать на всяких веб-сайтах и так далее. И были моменты, когда гонщик приезжает и, забыв перекусить, даже в душе помыться, бежит в интернет и быстренько там блог пишет. Это неправильно. Поэтому у нас компьютеры запретили, даже не запретили, а сказали просто – не берем компьютеры. Потом в один день Ланс сказал: давайте без телефонов на ужине. То есть мы собрались, у нас такой момент расслабления, мы сидим разговариваем. Телефоны все выключены были. Но это не было приказом, это было предложено и нормально воспринято. Я сам не люблю никакого давления, я с 90-го года в самостоятельном движении находился, и у меня хорошая школа дисциплины – школа Александра Кузнецова. И я считаю, что рано или поздно каждый велосипедист приходит к необходимости самодисциплины. Например, что в 11 часов он должен ложиться. Спать, не спать, с таблеткой или без таблетки, но принять горизонтальное положение. Да, бывают моменты, когда тяжело заснуть, после коротких прологов или разделок на взводе, на стрессе тяжело потом отойти. И усилие вроде небольшое было, но сам ты взвинченный.

- Удалось ли сохранить в RadioShack дух старой команды, пройдя чрез переходный период в «Астане»?

- Я думаю, да, в принципе, мы даже в «Астану» пришли звеном в 15 человек, соответственно, мы привнесли туда эту традицию. Но в данный момент это немножко спорно, потому что у нас нет Ланса Армстронга. Когда был Ланс Армстронг, это был театр одного актера, и тогда сплоченность достигалась гораздо легче. Сейчас у нас есть несколько ребят, которые претендуют на место короля, но на сто процентов нет того духа, все равно немножко размывается, но в рамках приличия. Лебедя, рака и щуки у нас нет.

- Каков Ваш прогноз на Джиро в плане фаворитов? Кто будет бороться за победу?

- Думаю, что «нумеро уно» - это Скарпони, мне так кажется. Парень очень хорошо показал себя на Трентино. А так, конечно, Контадор, Нибали, это все избитые номера, но мне все-таки кажется, что Скарпони составит им хорошую конкуренцию. С другой стороны, опять же, для Альберто может сложиться так, что это будет его последняя гонка перед длинным отпуском, поэтому он тоже соберется. Но есть очень много противоречивых обстоятельств, которые не на руку Контадору, так что я такой дам ответ – Скарпони. Но если Контадор будет в той же кондиции, что и в начале года, то можно смело заявлять одну вещь – все будут счастливы гоняться за вторые места, что тоже будет рассматриваться как победа. Хотелось бы, конечно, сказать пару слов про Дениса Меньшова, но мне кажется, что он оказался немножко не в той команде. С одной стороны, он там безусловно бог и царь, ну, наравне с Састре, но с другой – это команда не его пошиба. Но если он счастлив… У меня просто самого был подобный опыт в карьере, когда я оказался в «Амика Чипс», и у меня было именно ощущения большой разницы в статусе. Когда ты привыкаешь к определенным стандартам, и ты попадаешь в место, где эти стандарты воспринимаются как великие достижения, то все это вызывает сомнения – а то ли это место, правильный ли выбор я сделал? Но, думаю, если бы Денис хотел оказаться в большой протуровской команде, он бы там оказался. Возможно, он сам захотел оказаться в команде поменьше, поспокойнее. Но это все мое мнение, и оно может быть ошибочным.

- А каковы шансы Хоакима Родригеса, на Ваш взгляд?

- Шансы неплохие. Но ему надо создавать серьезный задел перед последней разделкой, потому что он и на этих километрах может все потерять. Конечно, Родригес и раздельный старт – это антонимы. Но я-то считаю, что его форму в разделке можно продвинуть. Но это должна быть филигранная работа со специалистом. Но если они взяли Чиполлини для работы со спринтерами, то почему бы не взять еще кого-нибудь для работы с раздельщиками?

- Спринтера в «Катюше», тем не менее, вырастили.

- Я про Дениса Галимзянова давно уже говорил, еще с начала проекта. Но не понятно, почему из-под Галимзянова других ребят убрали: того же Маркова, того же Серова. Классный «паровоз» был. Причем можно было бы даже не мешать, а выставлять российское звено на равнинные гонки, и я думаю, что ребята прикрывали бы его не хуже, чем Поццато.

- Если говорить о российском велоспорте, то в последнее время все больше говорят о гонке уровня world tour, которую якобы в следующем году планируют провести в России. Что Вы об этом думаете?

- Гонка такого уровня имеет право быть в России, это уже давно было ясно и понятно, но, конечно, тут надо все продумать. Гонка по маршруту Москва-Сочи может быть единственной в своей истории, потому что никакие иностранцы на захотят ехать в Москву, а потом перекладными, по нашим дорогам, по нашим гостиницам областным тащиться до Сочи. Естественно, это должны быть очень качественные соревнования, в том же Сочи, где все эти курорты и отели. Опять же, освоение новых трасс на Красной Поляне, кольцевые этапы, что-то в этом роде. Максимум, можно продвинуться по берегу в сторону Краснодара и назад, но не дальше Краснодара. У нас есть возможности, у нас есть много денег, у нас нет элементарного – дорог и культуры велосипедного спорта. Если у нас есть закон, что нельзя занимать федеральные трассы, велосипедистами в частности, - о чем речь вообще идет? А других дорог у нас нет. Чтобы иметь такую гонку, надо четко позиционировать две вещи: во-первых, представить Москву, столицу нашей Родины, провести там какой-нибудь разведочный коммерческий критериум, привезти всю толпу, и в то время, пока транспорт будет двигаться на юг, гонщики бы полетели в Сочи. И потом начинать уже гонку. Но эта гонка не может проходить неделю, она должна быть максимум 4-5 дней, с разделкой, потому что невозможно каждый день крутить кольца. Это тяжело для гонщиков. Что такое кольцевая гонка? В сознании гонщиков это однодневная гонка, с определенными безусловными рефлексами. Это, конечно, прикольно для массажистов, для зрителей, но для гонщиков это вообще дурдом полный. Поэтому гонка не может быть протяженной. Опять же, у нас нет опыта организации таких гонок, у нас есть опыт Советского Союза, когда зрителей было четыре человека, а сейчас вроде как и зритель может прийти определенный, но его не пускают. У нас лишь бы чего не произошло, а уж что там, как там – не важно. Мое мнение – надо отдать организацию профессиональным организаторам, западным, есть люди, которые могут нормально организовать. И не должно быть ничего общего между существующей в Сочи гонкой и вновь образующейся.

- Последний вопрос – как Ваша девочка, Ариана?

- Девочка прекрасно. Скоро будет два года. Я ее называю Фукусимой, потому что она такой ядерный реактор, неуправляемый. Тяжело утром поднять, тяжело вечером уложить, с характером она. С правильным человеческим началом: говоришь «нет», она говорит «да», говоришь «да», она говорит «нет». Все как положено.

Первая часть интервью с Вячеславом Екимовым

Кузьмина Галина, Сидорок Юлия. Специально из Турина