Сегодня, 19 февраля, в суде Мадрида показания по делу «Операсьон Пуэрто» под присягой по видеосвязи давал бывший велогонщик Тайлер Хэмильтон (Tyler Hamilton). И впервые в показаниях, данных под присягой, было упомянуто имя Бьярне Рииса, который в настоящий момент является менеджером команды Saxo-Tinkoff.

  Хэмильтон, выступавший в командах US Postal Service, CSC, Phonak, Tinkoff, Rock Racing, рассказал суду, что именно Бьярне Риис познакомил его с доктором Эуфемиано Фуэнтесом (Eufemiano Fuentes). Хэмильтон работал с Фуэнтесом с 2002 по 2004 год.

  «В первый раз поговорил с Фуэнтесом по телефону, назначил встречу. В январе 2002 я направлялся на гонку из Жироны в Валенсию и встретился с ним на шоссе в Испании, чтобы обсудить планы на будущее. Мы обсуждали виды допинга, гоночный календарь, говорили о переливании крови».

  В первый раз Фуэнтес взял кровь у Хэмильтона в Мадриде, в лаборатории доктора Мерино Батреса. Тогда был наполнен первый пакет с кровью. Когда Хэмильтон спросил, будут ли потом брать больший объём крови, Фуэнтес ответил «да». На вопрос представителя WADA (Всемирного антидопингового агентства), проверял ли Фуэнтес состояние здоровья Хэмильтона перед проведением переливания крови, бывший гонщик ответил, что «думал, что он проверяет уровень моего гематокрита».

  Представитель ВАДА поинтересовался, подписывал ли Хэмильтон документ, в котором давал согласие на переливание и соглашался с возможным риском для здоровья. Гонщик ответил, что никаких документов не подписывал и на протяжении 3 лет работы с доктором Фуэнтесом сдавал кровь и делал переливания около 15 раз.

  «Он дал мне календарь с планом гонок, и другой, на котором было отмечено, когда я должен принимать препараты, ЭПО, каждому препарату соответствовал свой цвет, ЭПО обозначался кругом. Переливания крови проводились в комнатах, номерах отеля».

   Тайлер Хэмильтон рассказал, что Фуэнтес обеспечивал его ЭПО, тестостероном, гормоном роста и другими запрещёнными препаратами. Хэмильтон отметил, что не соблюдал все предписания доктора, инсулин принял лишь раз, потому что ему не понравилось ощущение после приёма: «Я чувствовал себя странно…Потел, сердце сильно колотилось». После Фуэнтес сказал, что не надо было принимать инсулин до еды.

   «Когда в июле 2004 года мне сделали переливание крови, мне тоже было очень плохо, я заболел. Насколько я могу судить, кровь неправильно хранилась. Я не видел, где её хранили. Когда через 30 или 45 минут после переливания я пошёл в туалет, моя моча была чёрной».

   Хэмильтон сообщил суду, что лично платил за услуги Фуэнтеса «около 25 000 – 30 000 евро в год наличными», а также то, что Фуэнтес работал с 6 или 7 другими велогонщиками. Кроме того, Хэмильтон отметил, что цена подскакивала к 50 000 евро, когда предлагалась кровь «специальной заморозки, которую называли «Сибирью», и в тот раз Хэмильлтон помог заплатить другим гонщикам.

   На вопрос, переливал ли Фуэнтес Хэмильтону его собственную кровь, бывший гонщик ответил, что всегда искал надпись «41-42», потому что ему однажды сообщили, что ему была влита кровь другого человека.

  Также Хэмильтон рассказал об Альберто Леоне (Alberto Leon), бывшем маунтинбайкере, который, не имея медицинского образования, по крайне мере, один раз проводил переливание крови под руководством Фуэнтеса во время Тур де Франс-2002. Ранее Фуэнтес утверждал, что Леоне никогда не помогал ему при проведении гемотрансфузий. Альберто Леон совершил самоубийство в 2011.

   Судья попросила Хэмильтона подробнее остановиться на случае с переливанием крови на Тур де Франс 2004 года. Хэмильтон сказал, что неудачное переливание крови было сделано в первый день отдыха, и оно было единственным неудачным. «Мы были во французском отеле. Я попросил врача команды сделать мне одолжение. Он взял пакет от курьера, не знаю, кто это был. Врач пришёл в мою комнату, вынул пакет, помню, что пакет был холодным. Холод – это нормально, не похоже на пакет с тёплой кровью, которую взяли недавно». Хэмильтон рассказал, что такая ситуация возникла потому, что сам Фуэнтес не мог зайти в отель из-за большого количества журналистов, окруживших отель. «Если бы Фуэнтес, Мерино или Альберто Леон зашли в отель, это было бы катастрофой. Мы поговорили о ситуации в отеле…и нашли альтернативу – чтобы Фуэнтес не приходил сам, а прислал кого-нибудь, кто доставил бы пакет». На вопрос судьи, откуда он узнал, что пакет с кровью был от Фуэнтеса, Хэмильтон ответил: «От кого бы он ещё мог быть?»

  На вопрос судьи, почему Хэмильтон уверен в том, что гонщики команды Phonak ездили в Мадрид делать гемотрансфузии, он ответил: «Были отзывы, я не помню, кто говорил, но мы все делали это по одной причине – получать результат в гонках. Мы все дышали через нос…это означало, что мы на подъёме дышим очень хорошо. Одна ночь в отеле мадридского аэропорта, потом возвращались в Лион. Мной занимался Мерино. Они бегали из номера в номер, Мерино и Фуэнтес, оба проводили переливания крови. Ты летишь из Лиона, из Франции в Мадрид, на следующий день возвращаешься, мы все встречались с одними и теми же докторами. Мы все финишировали в топ-10. В общем, о допинге я старался говорить как можно меньше…Другие никогда не говорили мне об этом прямо…но я знал…некоторые вещи понятны без слов».