СГ: Скажем так, к разделке я был не готов. В тот сезон я проехал немного гонок и практически не ездил многодневок. Многие ребята проехали побольше.

V: Мы немного коснулись окончания карьеры, хотелось бы вернуться к началу. Как Вы пришли в спорт?

СГ: В велосипедный спорт я пришёл по одной простой причине – я был слишком толстым. Я проходил военную комиссию и у меня нашли какую-то степень ожирения. Мне сказали, если не похудею, то отправят в больницу. Начал искать, чем заняться, чтобы похудеть – через друзей нашёл секцию по велоспорту в Ровно - «Трудовые резервы» и начал заниматься.

V: Ваша первая крупная победа, о которой есть упоминание в интернете, датируется серединой 1990-х годов до подписания первого профессионального контракта…

СГ: Скорее всего, чемпионат Украины в разделке...

V: А первый контракт Вы подписали с итальянской командой, как и многие украинские велогонщики. Как Вы в середине девяностых оказались в Италии?

СГ: Меня почему-то не взяли в сборную по шоссе, тогда я пошёл в трековую сборную – старший тренер Осадчий взял меня в команду. Мы выезжали за рубеж, у меня были хорошие показатели. И через команду по треку я смог оказаться в Италии.

V: Вашей первой командой была Team Ideal, а одной из последних Preti Magnimi. Обе были довольно маленькими, и обеими руководил Марино Бассо.  Это совпадение?

СГ: В позапрошлом году мне было уже 38 лет, и гнаться за какими-то большими целями и большими командами было наверно невозможно. Мне было удобно, что Preti Magnimi базировалась в 30 километрах. А у меня было имя, и меня попросили за них выступать. Завязалась дружба и я решил ещё годик покататься.

V: Насколько сложно было адаптироваться в Италии в середине девяностых? Всё-таки, немного другой мир.

СГ: Ну не немножко – совсем другой. Больше адаптироваться пришлось не к спорту – школа у нас гораздо сложнее и жёстче. Разговаривать я начал очень быстро, а вот привыкнуть к пище было сложно. Диета была для меня, мягко говоря, невкусной. Но потом я привык (смеётся).

V: Ваши первые и последние команды были маленькими. Есть у них какие-то особенности?

СГ: Маленькие команды, можно сказать, семейные. Как правило, в них работают друзья – не так, как обычно на контрактных условиях. Механики, массажисты, даже тренер и менеджеры – как правило, объединены дружбой. В них всё спокойнее. Да, есть стремление к результату, но даже не призовое место, а приезд где-то впереди – для них уже успех. В таких командах не бывает больших стрессов для гонщиков.

V: Уже на второй год в профессиональном спорте Вы попали на Джиро – что тогда почувствовали? Понимали, какая это гонка?

СГ: Слабо понимал. До этого я смотрел Джиро только по телевизору, да и то редко. Готовился серьёзно, как и к любой гонке. Было немного боязно – не представлял, как протерпеть эти три недели. Но ничего, стартовал – поехал.

V: До сих пор на слуху успехи на Джиро в новом тысячелетии, но ведь у Вас есть ряд выдающихся результатов ещё в девяностые годы. Много тогда было внимания со стороны нашей прессы?

СГ: Можно сказать, что внимания до 2000 года практически не было. Потом стали интересоваться, но в основном российские издания, комментаторы, а украинская пресса обращалась очень-очень редко. Только в последние годы достаточно часто.

V: Кстати, о 2000 годе. Чего ждали от того чемпионата мира, на что настраивались?

СГ: Честно говоря, это был олимпийский год и готовился я именно к Олимпиаде, настраивался на неё, но не пошло. Возможно, это связано с очень длительными перелётами – я их переношу тяжело. Вот после Сиднея я вернулся в Европу, сразу проехал многодневку и раскатился к чемпионату мира, и гонка далась просто. Тем более что чемпионат проходил недалеко от дома – во Франции.

V: Распространено мнение, что олимпийское золото в профессиональном велоспорте является не настолько ценным достижением. Такое мнение имеет под собой какие-то основания?

СГ: В последние годы стало цениться гораздо больше. Профессионалы стали ездить относительно недавно, поэтому до последних игр смотрели на Олимпиаду сквозь пальцы. Но за несколько олимпиад привыкли, и ценность звания возросла. Хотя, безусловно, самыми престижными остаются трёхнедельные туры и чемпионат мира.

V: Чемпионат мира и Олимпиада – это старты за сборную. Насколько важно для профессионального велосипедиста приглашение в национальную команду?

СГ: Это большой шанс показать себя, удобный трамплин. Участие в чемпионате мира гарантирует внимание прессы. Это престижно для той команды, за которую ты выступаешь в сезоне. Выступление на чемпионате мира зачастую ведёт к улучшению контракта или получению предложений от других команд. Ну и, в конце концов это шанс показать себя миру.

V: Новое столетие: у Вас за плечами несколько очень успешных Джиро в общем зачёте, победы на этапах; Вы – чемпион мира. Тем не менее, на Туре не были ни разу. Не хотелось уйти в команду, которая могла бы предложить участие в Тур де Франс?

СГ: В итальянских командах мне предлагали контракты, которые меня устраивали. У меня был выработанный план подготовки к Джиро. Практически всегда я бывал в десятке общего зачёта, выигрывал этапы, менять всё и полностью перестраиваться по Тур де Франс я не видел смысла.

V: Тем не менее, в 2004 году Вы дебютируете на Французском Туре – насколько и чем он отличается от Джиро?

СГ: Тогда я и пожалел, что не ездил на Тур… Не знаю, как бы это объяснить. Тур – самая престижная гонка. Просто доехать до конца, прокатиться по Елисейским полям, принять участие в последнем ужине – это успех и счастье, совсем другой мир. Не знаю, как передать, но это совсем иные эмоции – просто дотерпеть до Парижа – это уже довольно серьёзное достижение.

V: Тур сложнее даётся морально или физически?

СГ: Тур де Франс физически может быть и не так тяжёл, а вот морально даётся очень трудно.

V: Бытует мнение, что горы Джиро сложнее французских, как Вам показалось?

СГ: Скажем, я всегда был доволен, когда на Джиро приходил черёд очень крутых гор. Потому что разница именно в такой подъём между чистым горняком и таким гонщиком как я минимальна. То есть раздельщик, который может терпеть в горах, способен показывать довольно высокие результаты. Именно в таких горах я неплохо себя проявлял – по крайней мере, много не терял. На Туре может нет таких больших гор – они немного полегче, но там ощутимее разница в скорости. Как правило, там я терял намного больше. Это одна из причин, которая стояла за нежеланием готовиться конкретно именно к Туру. На Туре разрывы намного больше и в разделке их уже не отыграешь. И если на Джиро я в разделке горнякам мог привезти и 5 минут, и 6, то на Тур де Франс в горах мне привозили столько, что отыграться в разделке было невозможно.

V: Тем не менее, Ваш последний Тур де Франс был очень успешным – две победы и несколько дней в жёлтой майке. В этом же году Вы примерили и розовую майку. Какая из них «тяжелее» на плечах?

СГ: Жёлтая майка намного тяжелее. Сам Тур тяжёлый – нет лёгких, проходных этапов. На тебе концентрируется внимание прессы, телевидения, фотографов – всё держит в напряжении. Поэтому большие гонщики, которые способны выиграть Тур, предпочитают не надевать майку до последнего момента.

V: А сколько раз Вы бывали на Вуэльте, и как она выглядит на фоне Тура и Джиро?

СГ: Вуэльта занимает своё почётное третье место (смеётся). Я проехал её раз наверно пять, несколько раз бывал высоко на этапах в разделке. До 1999 года она была скорее хорошим вариантом подготовки к чемпионату мира. Потом начался рост результатов испанцев, и гонка становилась сложнее. Кажется, с 2001 года я не был на ней ни разу – Вуэльта стала скорее выматывать, чем подготавливать к чемпионату мира.

V: Гран-туры мы сравнили, а можно ли сравнить достижения на них? Что для Вас более ценно, розовая или жёлтая майка, или может быть, звание чемпиона мира?

СГ: Всё имеет свою цену. Скажем, на чемпионате мира было много эмоций, когда поднимался флаг, играл гимн. Мы тогда наверно впервые смогли себя показать впервые, украинский флаг поднимали. Было очень волнительно. На Туре эмоции были иными. Да, радость была огромной, но это была скорее спортивной.

V: Возвращаясь к годам в T-mobile. Вы можете немного рассказать о той истории, которая положила конец вашему сотрудничеству?

СГ: Честно говоря, вспоминать не хочется, но рассказывать наверно надо. Всё было довольно просто. Либо я поссорился не с тем человеком, либо меня решили подставить. Я поссорился с тренером, который ранее занимался связями с прессой и общественностью. Однажды он вывел меня из себя, и я ему высказал своё мнение – он хорошо понимал по-итальянски.

V: Как потом складывалась Ваша карьера? Особенно в последний сезон, потому что о Ваших выступлениях в ней  что-то узнать было крайне сложно.

СГ: Честно говоря, ещё год назад я собирался «завязать» - у меня был ряд предложений о переходе на тренерскую работу, но я подумал и решил докататься до сорока и принял приглашение этой команды. Опять же, мне было удобно и то, что она базировалась недалеко от моего дома. Подумал: «Дай-ка ещё попробую».  Очень трудно прощаться с работой, которой отдал столько лет. В прошлом году я не был готов – сейчас подготовился лучше к завершению карьеры.

V: А не было предложений из Украины – например от ИСД, где собирали сильнейших украинцев, или предложения поработать со сборной?

СГ: Нет, от ИСД предложений не было. А со сборной – были разговоры с Архаровым, но сейчас министерство занято другими вопросами: идёт Олимпиада, прошли выборы Президента. Немного напряжённая ситуация в стране, поэтому всё пока зависло в воздухе.

V: Как часто Вы бываете на Украине?

СГ: Бываю два раза в год: во время чемпионата Украины и в конце осени по окончании сезона. Как будет в этом году, пока не знаю – сейчас много работы и график очень плотный.

V: Следите за выступлениями украинцев, команды ИСД например?

СГ: Честно говоря, стал довольно часто смотреть велоспорт. Не думал, что после окончания карьеры это станет таким увлечением для меня. Только сейчас понял, насколько это увлекательно – когда это было работой, всё воспринималось иначе. Сейчас вот просто катаюсь в своё удовольствие с ребятами, которых тренирую, ну и смотреть телевизор, переживать за наших ребят стало интересно.

V: Как думаете, есть у наших ребят шансы на крупные успехи? Например, на чемпионате мира?

СГ: Я посмотрел в интернете трассу чемпионата мира. Думаю, у нас есть шансы. Трасса не очень сложная, а в команде есть два-три хороших финишёра, которые могут перетерпеть тот подъём, который есть на трассе. Если доедет до финиша человек 50-60, то шансы нашей команды довольно неплохи. Например, Халилов, который недавно подписал контракт с Катюшей и Митлушенко. Это два парня, которые могут себя проявить в групповой гонке.

V: А в разделке есть перспективы?

СГ: Будем надеяться, что перешедший в Астану Гривко пройдёт хорошо. Он может выкататься и быть на хорошем ходу, но он немного легковат. Ему приходится держать вес, чтобы держаться в горах. Теряешь вес – теряешь силу. Но если он поставит себе цель на чемпионате мира, то может показать высокий результат. С нашей молодёжью я знаком не очень хорошо, но будем надеяться, что кто-то из них тоже сможет выстрелить. Тем более есть команда украинская – ИСД. Правда организована она была хорошо, но жаль, что в основном под итальянцев. Всё-таки первый спонсор украинский – могли бы и наших ребят взять побольше. Континентальная команда всё-таки в основном по маленьким гонкам только каталась.

V: Немного отвлечёмся от наших гонщиков. Как Вы оцениваете возвращение Армстронга – это спорт или реклама?

СГ: Это с одной стороны отличный спортивный ход – третье место на Тур де Франс, хотя для его имени и не такое важное, на самом деле, очень большое достижение. Время покажет, что он ещё может. Кто-то говорит, что это политика, кто-то говорит, что спорт, но в спорт верится слабо. Хотя, думаю, в этом году он себя ещё может очень сильно показать. Думаю, тут всего понемногу

V: Вас, как специалиста раздельного старта, не удивляет, что горняки вроде Контадора феноменально ходят разделку?

СГ: Меня уже ничего не удивляет. Я уже всего насмотрелся.

V: Сможет Армстронг ему конкуренцию составить?

СГ: При том, как готовятся североамериканцы, англосаксы вообще, а они готовятся очень серьёзно, сможет. Если он будет готовиться так, как об этом говорят, несмотря на свой возраст, Армстронг сможет составить очень серьёзную конкуренцию.

V: Сейчас очень много возрастных претендентов на общие зачёты больших гонок, а что будет, когда они уйдут?

СГ: Скажем так, если это поколение резко уйдёт, то будет некий пробел. Раньше команды могли долго удерживать полезных ветеранов, готовых работать на других, типа Екимова. То сейчас всё упирается в деньги – опытных грегари становится всё меньше, а капитанов всё больше очень молодых, как тот же Контадор. Тут может появиться некий разрыв.

V: За Джиро будете следить в этом году? Чего ждёте от гонки?

СГ: Буду следить обязательно. Даже не знаю, чего ждать – впервые буду смотреть такую гонку другими глазами.

V: Кстати, возможно Джиро в 2012 году будет стартовать в Вашингтоне, как Вам такое решение организаторов?

СГ: Я хочу посмотреть на ребят, которые поедут в Вашингтон, там стартуют, проедут пару этапов. При разнице во времени в 5-6 часов, потом отдохнут, перед этим совершив десятичасовой перелет,… Профессионалы есть профессионалы. Организаторы смотрят на деньги, кто больше предложит, а гонщики вынуждены адаптироваться ко всему. Как по мне, идея не очень хорошая. Уже привыкли стартовать в других странах: в Голландии, в Бельгии, во Франции, Тур стартовал в Британии, но перелёты за океан – это уже чересчур.

V: А проведение гонок в Омане, Катаре – это популяризация спорта или тоже деньги?

СГ: «Глобализация велосипедного спорта», как это называют в UCI. Там всё вместе – и деньги, и популяризация. В Катаре вот катаемся по пустыне, потом приезжаем, на нас смотрит там несколько десятков человек. Наверно для них это популяризация. Видимо, шейхи всё-таки серьёзно взялись за дело. Тем более старты делают организаторы Тур де Франс. В итоге получается довольно красивая гонка, хорошо организованная, но всё же, кажется это больше коммерция.

V: Вы занимаетесь любительской командой, а не поступало предложений от более крупных команд?

СГ: Я, честно говоря, согласился сразу пойти в эту команду. Мне тут спокойно. Нужно сначала привыкнуть, научиться жить по-другому, потому что я только-только «слез с велосипеда», а потом думать о больших командах. Я ещё жить не умею в новой реальности – привыкаю, получаю «подзатыльники». Честно говоря, нелегко – я не думал, что когда закончится велоспорт, будет так тяжело – не в финансовом плане, а именно в том смысле, что это совсем иной мир.

V: Удачной Вам адаптации к «новому миру» и большое спасибо за интервью. Будем рады видеть на нашем сайте!

СГ: Спасибо

Беседовал Игорь Озадовский