Бывший нутрициолог команды Red Bull Bora-hansgrohe: “Примож Роглич — перфекционист, и он прав”

Словенский нутрициолог и физиолог Тим Подлогар (Tim Podlogar) последние три года сотрудничал с командой Bora-hansgrohe, разрабатывая стратегию питания для велогонщиков. Обладатель докторской степени Бирмингемского университета, специалист по спортивному питанию и метаболизму, со следующего сезона будет работать со швейцарской велокомандой Tudor Pro Cycling.

Photo © Joerg Mitter / Red Bull Content Pool

В интервью словенскому изданию Siol.net Тим Подлогар рассказал о значении победы Приможа Роглича на Вуэльте Испании-2024, о задачах, которые команда Red Bull Bora-hansgrohe ставила в этом сезоне, поделился мнением о новых и непроверенных наукой методиках в профессиональном велоспорте, и объяснил, почему ушёл из команды.

 - После трёх сезонов в BORA - hansgrohe или, с этого года, Red Bull - BORA - hansgrohe, почему вы решили завершить свою карьеру диетолога в этой команде?

- Решение принималось давно, главная причина - нехватка времени. В Бирмингемском университете я работал над исследовательским проектом, который давал мне много свободного времени, что, соответственно, было совместимо с работой в велокоманде.

Но осенью этого года, когда я начал работать в Университете Эксетера в качестве преподавателя, ситуация сильно изменилась. Университет Эксетера ориентирован на научные исследования, поэтому помимо работы со студентами мне также приходится уделять время исследованиям, что в моем случае означает, главным образом, подачу заявок на финансирование исследований. Практически мне придётся уделять больше времени своей академической карьере, чем до настоящего времени.  Мне было интересно работать со спортсменами, но я не хотел бы уделять этому всё своё время.

Прошедший сезон стал для команды невероятно напряжённым. Просто я очень устал, что также способствовало моему решению. Мне хотелось сменить обстановку, и тут появилось предложение команды Tudor. Я давно знаю одного из тренеров и работал с ним над другими проектами. Когда меня пригласили присоединиться к команде, я с радостью согласился.

- В чем конкретно теперь будет заключаться ваша работа? Будет ли это больше исследовательская работа в области спортивного питания, но без непосредственной работы со спортсменами?

- Мы ещё это не определили, но основная идея в том, что в команде будут работать два диетолога, а я стану сотрудничать в качестве внешнего консультанта с диетологами и тренерами, в основном в области питания, но иногда и в других областях. Tudor, команда, которая уделяет большое внимание собственному развитию и исследованиям. Они не хотят копировать другие команды, они хотят идти своим путём. Поэтому они регулярно проводятся собственные исследования. Одной из моих задач будет следить за исследованиями, связанными с питанием.

- Станет ли эта работа менее трудоёмкой?

- Безусловно. С приходом в команду Приможа Роглича сезон прошёл более напряжённо. Как словенец, я чувствовал дополнительное давление, потому что от Приможа всегда ждут многого, и я был бы очень разочарован, если бы именно его диета помешала ему достичь поставленных целей.

Учитывая тот факт, что он пришёл из команды с высоким уровнем организации, и на него возлагались оправданно высокие надежды, это, естественно, означало, что нужно было проделать много дополнительной работы. Ежедневный контроль за его тренировками и планирование его питания потребовали очень много сил. Особенно если учесть, что я работал  удалённо, а также совмещал эту работу с постоянной работой в университете.

По мере того, как я все больше склоняюсь к академической карьере, я пришёл к выводу, что принесу больше пользы без непосредственной работы со спортсменами, если буду работать за кулисами, используя свои знания. Так мне будет легче выполнять обе работы на высоком уровне.

- Что изменилось с приходом Приможа Роглича в команду BORA - hansgrohe?

- В этом году в команде произошли два важных изменения: приход Приможа и появление Red Bull в качестве нового спонсора. Оба эти события привели к тому, что амбиции команды оказались гораздо выше, чем то, что мы, скажем честно, смогли реализовать.

Я как раз читал интервью с главным тренером Дэном Лорангом (Danom Lorangom), который сказал, что в этом году в финансовом плане мы мало что получили от Red Bull, у нас было только название на майке, и это действительно  так. У нас были большие амбиции, мы хотели выиграть Тур де Франс, но мы не были к этому готовы. Мы не могли добиться победы ни в плане ресурсов, ни в плане помощи гонщикам. Если кто-то думал иначе, он обманывал себя.

К сожалению, на практике это означало, что тем из нас, кто присутствовал в тренировочном процессе, приходилось брать на себя дополнительную работу, которой раньше не было.  Мы не были достаточно укомплектованы.

А когда в команду приходит такой велогонщик, как Примож Роглич, конечно, ты желаешь ему всего самого лучшего и делаешь всё, что в твоих силах. Я не смог бы смириться с тем, если бы в итоге питание стало причиной того, что мы не выиграли Тур де Франс.

Дело дошло до того, что в последние три дня Вуэльты Испании у команды были проблемы с желудком. К счастью, в итоге все обошлось.

- Вы уже знаете, что произошло за последние три дня, в чем причина пищевого отравления?

- Я думаю, мы никогда не узнаем точную причину, мы можем только догадываться. Проблемы возникли и у велогонщиков, и у персонала. На гонке у нас был свой шеф-повар, который готовил еду для велосипедистов в кухонном грузовике. Но персонал всегда питался в отеле. Это значит, что ошибиться повару было практически невозможно. Продукты для приготовления еды велогонщиков часто берутся с кухни отеля, где проживает команда. Мы предполагаем, что кухня отеля стала источником проблем, так как это была единственное общее в еде гонщиков и персонала команды.

- Интересно, что теперь, когда в команде будет больше ресурсов и больше сотрудников, вы уходите.

- Да, мы с моим коллегой-диетологом уже работали над планом на следующий год, всё было готово. Я не хотел прощаться и объявлять об уходе до последней минуты. На самом деле думал стать внешним консультантом. Но чем больше размышлял, тем яснее понимал, что не смогу оставаться где-то в стороне, потому что меня все знают, у всех есть мой номер телефона, и они могут мне позвонить. Поэтому мне пришлось бы заниматься тем, что не входит в обязанности внешнего консультанта. И я решил, что  лучше сменить обстановку и отправиться туда, где нет такого давления в плане результатов и ожиданий, открыть новую главу.

Ещё больше меня убедило в правильности моего решения то, что Red Bull привлёк в команду на следующий сезон Аскера Йекендрюпа (Asker Jeukendrup), бывшего главного диетолога Visma, который работал с Red Bull в фоновом режиме. По всей вероятности, Аскер теперь займёт в командету же роль, которую он ранее занимал в Visma. И мне казалось абсурдным, если в команде будут работать два человека с научным образованием и научным взглядом на питание.

Тогда я окончательно принял решение об уходе. Соглашение с Tudor я заключил во время Вуэльты Испании, а команде сказал об этом примерно через две недели после окончания испанского Гранд-тура. Я хотел профессионально выполнять свою работу до конца.

- За три сезона работы в BORA-hansgrohe вы приняли участие в девяти Гранд-турах, два из которых ваши гонщики выиграли - Джей Хиндли победил на Джиро в 2022 году, а Роглич - на Вуэльте в этом году. В своей колонке в журнале Bicikel вы сказали, что Вуэльта этого года была для вас самой сложной. Почему?

- Потому что ожидания были самыми высокими. В команде мы знали, что едем на Вуэльту за победой. Любой другой результат стал бы разочарованием. Примож теоретически был сильнейшим гонщиком в стартовом листе и должен был доказать это на практике. В этом сезоне у него уже было много падений (на Туре Страны Басков и на Тур де Франс), и в итоге команда делала ставку на Вуэльту Испании.

Правда, команда заняла второе место на Джиро д’Италия, что стало большим успехом. Что касается Тур де Франс, то могу сказать, что Примож чувствовал себя отлично, но потом, к сожалению, случилось то, что случилось. Вуэльта Испании стал для него шансом исправить ситуацию. Мы с командой хотели завершить сезон триумфально. Поэтому напряжение было сильным в отличие, от, скажем, моего первого Гранд-тура, Джиро д’Италия 2022 года, который проходил совсем по-другому. В то время никто всерьёз не думал, что мы сможем выиграть гонку, даже подиум стал бы большим успехом. Когда не знаешь, чего можешь добиться, выступать гораздо проще и стресса намного меньше.

- Есть ли у вас особые воспоминания об этой Джиро? В том числе из-за атаки Джея Хиндли, который сокрушил лидировавшего тогда Ричарда Карапаса на 20-м этапе в Доломитовых Альпах... Можете назвать это своей кульминацией работы с командой?

- Да, с моей точки зрения, Джиро 2022 года была незабываемой, особенно последние три дня. Помню, как я был занят тем, что пытался убедиться, что у Джея Хиндли хватит сил на то, что он хотел сделать в гонке.

В то время я анализировал общедоступные данные о Крисе Фруме с Джиро д’Италия 2018 года, с этапа, на котором он атаковал за 80 километров до финиша. Я хотел, чтобы мы составили такой же, если не лучший, план питания, как тот, что был составлен в то время командой Sky.

Я подсчитывал, подсчитывал и пришёл к цифре, которую с той Джиро не превышал ни один гонщик. Я имею в виду количество углеводов, которое Джей употребил в тот день (на 20-м этапе Джиро).

- О какой цифре идёт речь?

- По моим подсчётам, у нас был 21 грамм на килограмм веса тела. Для Джея получилось 1,3 килограмма. В тот момент Джей полностью следовал моим инструкциям, вопросов не возникало. Позвольте также сказать, что я работал удалённо, Джей тогда ни разу со мной не встречался, так что все это было немного странно и необычно. Для меня это был первый Гранд-тур, и мы были в состоянии выиграть, и мы выиграли, и, конечно, я никогда этого не забуду.

- Как вы лично относитесь к своей работе в качестве диетолога? Из разговора с вами ясно, что вы чувствуете очень большую личную ответственность за эту работу. Верно?

- Да, питание - это тот фактор, на который люди быстро укажут пальцем, если что-то пойдёт не так. Короче говоря, если у велосипедиста плохой день и нет проблем со здоровьем, это часто происходит потому, что кто-то допустил ошибку с точки зрения питания.

- В своих заявлениях по окончании этого сезона Примож неоднократно давал понять, что в новой команде ещё много пространства для маневра, говорил о материале, тренировках. Были ли у него свои предложения по питанию, основанные на том, как он работал в Visma?

- В Visma благодаря Аскеру, о котором я уже упоминал, вопрос питания проработан очень хорошо,  не с точки зрения науки или знаний, а прежде всего с точки зрения ресурсов. Команда понимала важность питания.

Большинству команд везёт, если у них есть шеф-повар и грузовик с кухней, в то время как у Visma для важных велогонок есть два шеф-повара. У них замечательная система контроля за потреблением пищи вплоть до грамма. Рецепты готовятся заранее, а ингредиенты всегда поступают из одного и того же магазина, потому что их спонсором является компания Jumbo. Все точно выверено. В моей команде мы просто не могли достичь такого уровня точности.

Я мог просчитать всё до мелочей, но если мои расчёты не находили оптимального воплощения на практике, это могло стать проблемой.  

В середине сезона нам наконец-то помог диетолог, но мы все ещё были на два шага позади той поддержки, которую Примож, по крайней мере, по моей оценке, получал в Visma. Нам было просто невозможно достичь того уровня, а Примож, будучи перфекционистом, просто хотел, чтобы всё было сделано так, как надо. Он прав, и так и должно быть. Есть вещи, которые нужно улучшить к следующему сезону.

- В этом году вы участвовали в гонках дистанционно или присутствовали на них?

- Я был только на Туре Швейцарии, но не более того. Моя работа в Бирмингеме просто не позволяла мне присутствовать чаще. Примож и команда хотели, чтобы я присутствовал на гонках и во время подготовки, но это было просто невозможно.

- За скольких велогонщиков вы отвечали?

- Каждый из трёх диетологов присматривал за десятью гонщиками, после ухода Киана Эйтдебрукса из команды у меня осталось девять гонщиков, а у двух моих коллег - по десять. Всё зависело от того, насколько гонщики хотели работать с диетологом. Больше всех времени на работу с диетологом уделял Примож. У него всё было очень хорошо продумано, и если бы у нас было достаточно ресурсов, то у него всё было бы ещё лучше.

Мне больше всего не понравилось, что в этом году  я не присутствовал на гонках. Примож определённо заслуживает того, кто будет с ним все время. Это было не решение команды, а мой выбор, потому что я просто не мог выделить время из-за своей работы. Я чувствовал себя виноватым, потому что не смог быть рядом с ним. Я пытался сделать всё возможное из дома, но, как вы понимаете, это не одно и то же. С этой точки зрения мне было очень трудно.

-   Где вы видите возможности для улучшения формы Приможа Роглича, если таковые имеются?

- В том, чтобы ему больше везло во время гонок, чтобы он избегал падений и других непредсказуемых проблем (смеется). То, что у него практически каждый сезон возникают проблемы с травмами, конечно, не лучшим образом сказывается на его гоночной форме. Я очень хочу, чтобы в следующем сезоне он не получал травм и мог тренироваться так, как хочет он и его тренер.

 - Происходит ли революция в спортивном питании или мы все ещё возвращаемся к основам?

- Единственное, что, скажем так, мы пытаемся каким-то образом внедрить в элитный спорт, и об этом все больше говорят, - это персонализация и индивидуализация всего. На практике это означает, что спортсмену все подаётся на тарелке. Но на горизонте не маячит революционная инновация, которая изменит наш взгляд на спортивное питание. Меня до сих пор восхищает, когда я читаю исследования конца 1980-х - начала 1990-х годов, что то, что мы делаем сегодня, уже было открыто тогда.

- Мы говорим о высоком потреблении углеводов?

- Да, все было более-менее продумано 30 лет назад, то, что мы делаем сейчас, это, в общем, незначительные изменения. Мне кажется, что в элитном спорте важно применять теорию на практике. Это самое важное.

В спорте, когда речь идёт о питании, есть три ключевых человека. Первый -  шеф-повар, который готовит еду, точно знает ингредиенты и имеет чёткие инструкции, например, в отношении приготовления блюд с низким содержанием жира или соли, знает, что еда спортсмена должна быть с низким содержанием клетчатки, и так далее.

Затем есть диетолог, то есть человек, который помогает спортсмену или шеф-повару выбрать наиболее подходящее меню. Это означает, например, что перед горными этапами мы придерживаемся диеты с низким содержанием клетчатки, не едим красное мясо, а едим белое и так далее. Диетолог обычно присутствует в гонках.

И ещё есть диетолог, который, основываясь на данных этапа гонки, подсчитывает, каким будет потребление OH на этапе, говорит нам, как обстоят дела с гидратацией, составляет общий план, а затем согласовывает с тренером или директором по выступлениям, как все будет работать с питанием на гонке.

- В последнее время всё чаще говорят об использовании кетонов в велоспорте. Не секрет, что их употребляют многие команды, но есть и мнение, что кетоны входят в список запрещённых веществ WADA. Каково ваше мнение, и что кетоны означают на практике для производительности и восстановления велосипедиста?

- Я очень скептически отношусь к кетонам. Мы не использовали их в Red Bull - Bora - hansgrohe, потому что я не вижу достаточных научных доказательств того, что они действительно работают для ведущих спортсменов. Было много идей по поводу их активных ингредиентов, но большинство из них не подкреплены доказательствами.

Например, ясно, что они не снижают расход гликогена во время тренировки, и довольно хорошо известно, что если принимать их перед гонками на время,  они могут снизить производительность. Есть некоторые данные по восстановлению, но в основном они касаются только спортсменов-любителей. В пелотоне их используют команды, спонсируемые производителями, и там просто обязаны отчитываться об их положительном воздействии.

- Во время Тур де Франс этого года много говорили о методе вдыхания углекислого газа, который может быть очень проблематичным при определённых условиях. В чем суть этого метода?

- Велосипедисты всегда были одержимы количеством красных кровяных телец. Чем больше их у велосипедиста, тем больше кислорода он может доставить к мышцам. Раньше велосипедисты принимали эритропоэтин, чтобы увеличить их количество, но сейчас, я надеюсь, спорт стал чистым. Велогонщики тренируются на высоте, а в последнее время к ним добавились тепловые тренировки, и считается, что обе эти процедуры положительно влияют на количество эритроцитов в крови. Но одно - теория, другое - практика.

Хорошо бы знать, как велосипедист на самом деле реагирует на раздражитель и действительно ли происходит изменение количества эритроцитов в крови. Вот тут-то угарный газ и становится интересным, потому что при продуманном использовании мы можем подсчитать количество эритроцитов. Этот газ, как и кислород, связывается с эритроцитами - в этом и заключается основная проблема, когда мы говорим об отравлении угарным газом.

Во время исследований учёные дают спортсменам вдохнуть газ, содержащий известное количество угарного газа. Он связывается с эритроцитами и разносится по всему организму. Если затем измерить концентрацию эритроцитов в крови и определить, сколько из них связывают угарный газ, то можно рассчитать их количество. И это помогает тренерам в процессе тренировок. Но количество вдыхаемого угарного газа, конечно, крайне мало, и велосипедисты редко проводят такие измерения - скажем, только до и после трёхнедельных тренировок на высоте.

Однако недавно появились некоторые данные о том, что ежедневное вдыхание угарного газа может увеличить концентрацию эритропоэтина в организме, который приводит к образованию новых красных кровяных телец. Но из-за опасностей, связанных с этим, я сомневаюсь, что кто-то применяет это на практике.