Люксембург, 6 июля 2002.

  Я оказался там, на старте гонки на время, что открывала Тур де Франс, почти случайно, брошенный и запуганный в начале самой важной гонки в мире, я чувствовал себя как ребенок в магазине игрушек.

  Нет, это не была моя первая гонка ПРО. Как только я стал профессионалом, после кратчайшего периода в форме Asics, я перешел в Riso Scotti, и уже в форме этой команды я стартовал на Джиро ди Италия в 1999 году, но после седьмого этапа сошел с гонки. В следующем году я прошел Джиро в форме Amica Chips: и опять ничего, в итоге я был 52-м без возможности оставить след хотя бы на одном из этапов.

  Я стал нетерпимым, все говорили мне оставаться спокойным и идти шаг за шагом, без спешки, тогда будет результат. Конечно, я всех слушал, но внутри сгорал от желания победить. Первый поворотный момент моей профессиональной карьеры случился при переходе в Fassa Bartolo в 2001 году: эта одна из известных команд заинтересовалась мной, потому что спортивный директор Джанкарло Ферретти решил, не знаю уж, на что опираясь, что я стану великим гонщиком. И я остался в Fassa Bartolo на три года, которые, вероятно оказались самыми важными в моем росте и созревании как гонщика. Ферретти относился ко мне как к сыну, именно он дал мне первые важные уроки. Он привил мне привычку к победе. «У великого чемпиона - говорил он мне, - победа живет в крови, когда каждое утро ты начинаешь с велосипеда и потом, ночью не можешь заснуть, если утром не выполнил все задуманное». Об этой фразе я думал миллион раз, потому что подобное ощущает каждый велогонщик, который хочет стать победителем. Именно Ферретти поставил меня в ряд с великими чемпионами, которыми до этого момента я любовался издали: с тосканцем Франческо Казагранде, одним из тех, кто в велоспорте имел гораздо меньше того, что заслуживало его сердце, его ноги и его великодушие, с Микеле Бартоли, сильным человеком и прежде всего спортсменом, который оказывал на меня почти магическое влияние, я восхищался им, хотел стать таким как он. Потом, спустя годы, мы стали отличными друзьями, но даже возможность тренироваться с ним и останавливаться в той же гостинице возносила меня на небеса. Близость к этим людям, окружавший их почти мифический ореол, их советы позволили мне созреть как гонщику, когда я копировал то, что они делали.

  Мне показали, что быть велосипедистом, означает насиловать своё тело, изматывая его невозможными и тяжелейшими нагрузками, и в то же время, насиловать свой мозг обязательством находиться вдали дорогих сердцу привязанностей, от жены и детей по десять месяцев в году. Однако велоспорт все это компенсирует, он вернет тебе все до последней капли, сметая оглушительной силой эмоций.

  Я был на Туре 2002 года, потому что этого хотел Ферретти. Основная группа гонщиков команды была задействована на Джиро, так как целью сезона было привезти розовую майку Казагранде. Но потом все пошло плохо, так как Франческо был дисквалифицирован из-за того, что по его вине на финише упал другой велогонщик. Таким образом, мы, молодежь, были отправлены на Тур, чтобы подставить плечо и, возможно, отобраться в отрыв или сбежать и выиграть один из этапов.

  Эта была любовь с первого взгляда, удар молнии - увлечение французской гонкой и желтой майкой, что потрясла меня и никуда не ушла, страсть, что в один из дней затуманила мой взор и могла бы трансформироваться в наваждение.

  В тот год меня удивлял каждый день. Каждый этап открывал мне новые вещи, казалось, я еду на переполненном передвижном стадионе. Тур был подобен чемпионату мира по футболу, который продолжался от этапа к этапу. Каждый этап я ехал все быстрее, каждый день был все интереснее. Как же замечательно было видеть себя почти всегда рядом с лучшими, теми, кто пришел за победой: Армстронг, Жалабер, Олан. Иногда они бросали на меня взгляды, и через какое-то время мне уже не казалось странным находиться среди них. Когда начинали работу телекамеры и RAI включал передачу онлайн, я был среди первых, чтобы меня могли увидеть дома. На гонках с раздельным стартом я стартовал в конце, с теми, кто был в голове генеральной классификации и играл с желтой майкой. Я оказался лучшим итальянцем и самым молодым гонщиком, газеты и телевидение начали мной интересоваться, искали меня для интервью, посвящали мне заголовки и страницы. И, в конце концов, было естественным закончить гонку на одиннадцатой позиции в генерале и, прежде всего, завоевать белую майку лучшего молодого гонщика Тура. Будущее для меня уже было написано.

  И в такой же степени было естественно чувствовать растущую уверенность, знать, что я не потеряюсь, чувствовать страсть слепую и настойчивую, желание выиграть Тур рано или поздно, чего бы мне это не стоило. Чего бы мне это не стоило.

  Я не праздновал дома моё достижение, понимая, что в велоспорте нет времени на остановки для празднеств, потому что сразу после начинается другая гонка. Я не уходил с того Тура, да я устал, я вернулся домой, но уже думал о Туре следующего года, наполнялся адреналином каждый раз, когда думал о желтой майке.

  Тур, Тур и еще раз Тур. Год спустя у меня была единственная цель: выступить лучше, чем в прошлом сезоне. Легко, да? Но та гонка завершилась для нашей Fasso Bartolo провалом - падения, болезни, сходы быстро уничтожили команду. После первой недели гонки нас осталось трое: Дарио Давид Чиони, Марцио Брузегин и я. Тяжело, невыносимо тяжело соревноваться две недели втроем, невозможно планировать атаки и побеги, невозможно делать и задумать что-то важное для команды. Единственное, что мы могли – это выстоять, и мы выстояли. И в итоге я был седьмым, улучшил одиннадцатое место 2002 года и посему был доволен. Конечно, я жаждал большего, я хотел победить, невозможно ждать от двадцатилетнего парня терпения. Какое терпение, если я хотел все и максимально быстро. Хотя нет, если честно, не все, мне было достаточно желтой майки. Завоеванной, одетой и сохраненной до Парижа.

  И вот наступил момент совершить огромный прыжок. Зимой 2003 я стоял перед тяжелым выбором, мои результаты на Туре заинтересовали многих, и даже более сильные команды ко мне присматривались. Я получил три предложения.

Fassa Bartolo хотела сохранить меня, и я опускал глаза, так как с этой командой и Ферретти мне было замечательно, все относились ко мне очень хорошо, и через несколько лет я бы стал капитаном команды. С ними я мог бы выиграть Джиро ди Италия, потому что Fassa Bartolo итальянская команда, и их цель сезона - Corsa Rosa. Но я, который думал только о Тур де Франс, не мог принять такое ограничение в планах. Вначале в руководстве команды не поняли моего «нет», но отношения остались хорошими, и позже они приняли мое решение. Джанкарло Ферретти до сих пор мой друг, персона, от него я принимаю и похвалу, и критику. И я счастлив, что могу рассчитывать на него сегодня точно так же, как во времена, когда я был гонщиком его команды.

  Меня хотела заполучить американская команда Армстронга, доминирующая в велоспорте «команда мечты». Ленсу Армстронгу, капитану и харизматичному лидеру, нравился я и моя манера езды, он хотел взять меня в свою команду, для меня была зарезервирована роль грегари, его оруженосца. Я должен был быть его правой рукой от начала и до конца гонки, его охранником. Экономическое предложение было сенсационным, обеспечивалось не только мое содержание, но и всей моей семьи и даже детей. Отказать Армстронгу было тяжело еще и потому, что его предложение давало мне большой стимул, я мог гоняться в сильной команде и подняться на определенный уровень. В то же время я мог снять с себя некоторое давление, потому что с Армстронгом в команде не спорят, капитан он, и все остальные работают на него, без «если» и без «но». Я мог бы ездить спокойно без мучительной мысли, что должен выиграть, я должен был бы работать на более великого и должен был бы удовлетворяться его победами. В итоге я отказался, возможно, это были мои амбиции, замешанные на хорошей дозе безумия – сказать «нет». Поколебавшись и посомневавшись, я выбрал другую дорогу, я хотел выиграть Тур. Я не смог бы удовольствоваться работой по завоеванию желтой майки для кого-то другого, я не мог бы быть полностью счастлив, видя своего капитана на ступени подиума, а себя где-то далеко в классификации. И мне было неважно, что многие обещали, что после Армстронга капитаном буду я, и что мне причитается роль его преемника.

  Следующим было предложение от CSC, которая казалась мне подходящей по размеру командой, прежде всего потому, что казалась сконструированной специально под Тур, ее босс Бьярне Риис жил французской гонкой. Кроме того, эта команда была сильной, с сумасшедшими спортсменами – в ней выступали Карлос Састре и очень молодой и талантливый Франк Шлек и люди такого калибра, как Йенс Фохт и Бобби Джулич. Там не было установленной иерархии, не было одного самого сильного гонщика, на которого бы работала команда. Мы, вся молодежь, могли играть. CSC пропиталась Тур де Франс, и у меня не было сомнений, что это моя дорога, дорога, которая могла привести к желтой майке, одеть в желтое. К черту уверенность и близкие дружеские отношения гонщиков, как в Fassa Bаrtolo, к черту деньги и спокойствие US Postal, я подписался в команду Бьярне Рииса, не только подстегиваемый желанием выиграть Тур, но и под влиянием харизмы и личности спортивного директора.

  Бьярне - сильная фигура и психологически и физически. Он один из тех людей, которые могут командовать, не открывая рот, и говорить одним только взглядом. Он упрям, если что задумает, то выполнит, и если видит цель, достигнет её. Знакомство с Бьярне было определяющим, кто-то может говорить о нем все что вздумается, кто-то может думать дурно, но не я, я никогда не смогу сказать что-то плохое о Бьярне. Одна часть Ивана сегодняшнего вылеплена его руками. Он понимал меня как сына. Он вылепил мой характер, сформировал мне другое сознание. «Сильных гонщиков очень много, - повторял он, - но только единицам удается побеждать и становиться чемпионами»

  It`s all about mind, говорят американцы, все в твоей голове. Ты можешь иметь самые сильные ноги в мире, но если у тебя нет головы, ты не достигнешь ничего. Риис научил меня мыслить как лидер, в команде может быть капитан, назначенный за столом, но это не значит, что этот капитан и есть лидер. Быть лидером значит получить уважение от сотоварищей, когда твои грегари взрывают легкие и рвут мускулы для тебя. И чтобы выиграть Тур де Франс, необходимо быть настоящим лидером, потому что такая гонка не выигрывается в одиночку.

  С таким новым сознанием я стартовал на Туре 2004 года. Подготовка к французской гонке прошла замечательно, у меня были оптимальные ощущения и единственная цель - улучшить результат. Тот Тур характеризовался нарастанием эмоций и самочувствия, я с самого начала шел хорошо и находился в группе лучших. Моя команда поняла, что пришел момент поддержать меня и, возможно, посчитала меня в какой-то степени лидером группы. Из всех гонщиков того года я особенно хотел бы рассказать об одном - о Карлосе Састре. Сильный, сильнейший, мужчина, который, казалось, создан для победы на Гран-туре, и он действительно в 2008 выиграл Тур. Старина Карлос, как редко мне удается ездить с такими велогонщиками, как он, с такими, как он людьми. Проницательный, наделенный необыкновенной способностью читать и понимать гонку, но, прежде всего, наделенный честностью другого времени – а это редчайшее качество. Для друга, команды, Карлос мог бы умереть.

  Тур шел великолепно, пришла моя первая победа на пиренейском этапе La Mongie. Я был на седьмом небе, сделал первый шаг к моей цели. И в итоге я финишировал третьим, потеряв второе место в генеральной классификации только на последнем этапе, в гонке на время, побежденный Андреасом Клёденом, бившимся за место с Армстронгом.

  Я никогда не забуду 25 июля 2004 – я на подиуме в Париже с маленькой Домитиллой на плече. Сбоку от меня в желтой майке король Армстронг, который взял микрофон и после объявления, что этот Тур был его последним туром, сказал фразу, которая для меня стала ударом под дых.

  «Мой преемник здесь, рядом со мной, молодой, сильный и амбициозный. Его зовут Иван Бассо, и он выиграет следующий Тур де Франс»

Такого я не ожидал. И особенно от Армстронга, человека, который ничего и никому не дарит. Однако там, на подиуме, я подумал, что он сказал верно - да, я его естественный преемник, который выиграет следующий Тур, который, чтобы сохранить веру в эти слова, сделает все, который потратит все силы, чтобы вернуться во Францию за желтой майкой. Фраза Армстронга устремила меня вперед: сумасшедшие тренировки, усталость, отказы и жертвы, все, чтобы вернуться на Тур и выиграть. То есть, третье место было для меня лишь этапом, приближающим меня к финальной цели.

Продолжение следует...